Ошибка резидента. Олег Шмелев

ли случая она предназначена?

      Как ни поворачивай, в создавшейся ситуации выход один: если Надежда твердо намерен исполнять задание, оставаться резидентом, необходимо так или иначе, раньше или позже избавиться от сестры. Риск велик, но это как раз тот случай, когда он должен либо рискнуть, либо, не мешкая, связаться по радио с центром и попросить разрешения исчезнуть под запасной легендой.

      В его положении убийство – крайний, самый нежелательный шаг. Но он попробовал успокоить себя тем, что убийство убийству рознь. Очень много зависит от того, как его обставить. Если свести до минимума свою причастность к нему, у милиции может и не возникнуть далеко идущих подозрений…

      В двенадцать часов дня Зароков вернулся домой. Дембовичу не терпелось поговорить.

      – Вы позволите мне задать вопрос? – еле дождавшись, пока Зароков разденется, спросил он.

      – Сколько угодно.

      Зароков пошел в кухню, налил в чашку остывшего крепкого чая, выпил, сел к столу на круглую табуретку.

      Дембович устроился напротив.

      – Думаю, вы не хотите встречаться с этой женщиной.

      – Я-то не хочу. Она хочет.

      – Но это же невозможно!

      – Конечно, невозможно, – согласился Зароков. – Может, вы сумеете ее отговорить?

      Дембовичу было не до шуток.

      – Довольно вам паясничать… Вы же должны что-то предпринимать!

      – В другое время, дорогой Дембович, я бы сказал, что вы вмешиваетесь в чужие дела. Но сейчас ваше благополучие для меня так же дорого, как и мое для вас. Или я ошибаюсь, или у вас есть предложения?

      Дембович коротко вздохнул и, решившись, сказал:

      – Я знаю, как найти Леонида Круга.

      Зарокову не надо было долго думать, чтобы по достоинству оценить ход мыслей Дембовича. Идея, возникшая в седой голове старого пройдохи, устраивала его во всех отношениях. Круг в обмен на обязательство переправить его за кордон пойдет, пожалуй, на что хочешь. Да ему можно и просто приказать. Ведь он не знает, какие инструкции на его счет получил Надежда. А провалится – туда и дорога. Болтать он не будет. А центр если что-нибудь и узнает, то не от Надежды.

      – Где он сейчас? – спросил Зароков.

      – Работает киномехаником в рабочем клубе, в поселке на седьмом километре. – Дембович видел, что его идея одобрена, и постепенно успокаивался.

      – Поддерживали с ним связь?

      – Нет.

      Зароков и это, безусловно, одобрял.

      – Как обнаружили?

      – Я встретил его там же, в клубе, лет шесть… позвольте… да, шесть лет назад. Я работал тогда инструктором областного управления культуры, часто ездил по клубам. Мы не разговаривали, но он дал мне знак, что узнал и помнит. Прошлым летом я ездил на седьмой километр, показывался ему, но не разговаривал, даже не подходил близко.

      – Где живет, знаете?

      – Да, я проследил. По-моему, у него семья…

      Зароков минуту подумал.

      – Вот что, Дембович, я вижу, взаимных объяснений не требуется.