Ошибка резидента. Олег Шмелев

паспорта и тщательно освобожденную от следов ее пребывания на документе.

      Медальон Марии очень понравился, она прикинула его на себя, посмотревшись в зеркало, и сказала одобрительно:

      – Изящный.

      Потом вгляделась в карточку, но фото было старое, несколько выцветшее, и разобрать на нем выражение глаз было невозможно.

      – А вот его мать. – Михаил показал ей карточку, которую переснял Дембович.

      Они условились, что Мария поедет послезавтра утренним поездом, чтобы утром же без малого через сутки быть в Москве.

      У Михаила в отношении Марии не было никаких сомнений. Вряд ли такую наивную и бесхарактерную женщину контрразведчики могли выбрать для своих целей. И в парке она работала еще задолго до того, как он появился в этом городе. Его интуиция подсказывала ему, что Марии можно не опасаться.

      И все же он счел необходимостью устроить ей хотя бы самую грубую и нехитрую проверку.

      Когда Михаил доставал фото Павла, он вынул и два конверта, на которых не было написано адресов. Один из них был запечатан, другой нет. В конвертах лежали письма к двум его воображаемым приятелям. Он уронил их под стол, а уходя, забыл поднять.

      Утром в набитой шоферами диспетчерской Мария первым делом протянула ему эти конверты. Выехав из парка, Зароков остановился в переулке и самым тщательным образом осмотрел конверты. Заклеенный не вскрывался, а из незаклеенного письмо даже не извлекалось. И Зароков подумал, что надо быть очень воспитанной женщиной, чтобы победить природное любопытство и не позволить себе прочитать распечатанное письмо мужчины, который ухаживает за тобой на протяжении трех месяцев и от которого ты не испугалась взять деньги на отпуск. Он окончательно успокоился. И с легким сердцем повернул к вокзалу – за билетом.

      Наутро он провожал Марию. Она немного волновалась, оттого что ехала в мягком вагоне скорого поезда – это было впервые в жизни, – и поглядывала на стоявших возле ее вагона уезжающих и провожающих как бы исподтишка. Когда объявили, что до отправления поезда осталось пять минут, Зароков дал Марии листок из блокнота, на котором было написано: «Матвеев Павел Алексеевич. Матвеева Пелагея Сергеевна, год рождения – приблизительно 1902–1904».

      – Вот, узнаете в справочном в Москве, – сказал он. – Пора садиться.

      Поезд медленно, почти незаметно тронулся.

      – Веселитесь хорошенько! – говорил Михаил громко, шагая за вагоном и глядя на белевшее в глубине тамбура, за спиной проводника, чуть растерянное лицо Марии. – Не забывайте меня!

      …Первое, что сделала Мария, выйдя на вокзальную площадь в Москве, – спросила у милиционера, где справочное бюро. Оно оказалось в пяти шагах. А через полчаса с адресом Пелагеи Сергеевны Матвеевой Мария спускалась в метро.

      На третьем этаже большого старого дома она позвонила в квартиру номер одиннадцать. Дверь открыла пожилая женщина, и Мария без труда ее узнала – то же лицо с грустными глазами и морщинками на лбу, та же гладкая прическа с прямым