Вечный. Эмили Болд

мой кинжал…

      Почему я не могла собраться с мыслями? Шанс на спасение есть, он должен быть!

      – Я понимаю тебя, – попыталась я достучаться до него. – Кто бы не был готов на все ради любви? Я сама…

      Памятник, кинжал, кровь…

      – Заткнись! Ты не знаешь ничего! Я готов сделать все для Натайры… но я хочу снова испытать любовь! И ты поможешь мне, или никто из нас не покинет это кладбище живым. Натайра знала, что все это время я любил ее. Руны сказали мне, что я держу в руках игральные кости своего счастья. – Аласдер рассмеялся. – Ты знаешь, что говорится в старой пословице: «Игральная кость, которую не бросили, всего лишь кубик с точками». Только бросив кость, ты позволяешь судьбе предоставить тебе случай. Я брошу кости ради своего предназначения! Поэтому ты сделаешь то, что я тебе скажу, или…

      – Она мертва! – уточнила я еще раз, на случай если он забыл. Однако мужчина просто кивнул.

      – Сегодня она мертва, – согласился он. – Но я слышал, что ты можешь пройти сквозь время.

      Я сглотнула. Вот он, выход.

      – Ты вернешься и предотвратишь проклятие Ваноры, чтобы мы с Натайрой могли наконец воссоединиться, – решительно потребовал он, приставив меч к моей груди.

      – Я не могу. Я понятия не имею, как работает эта штука с путешествиями во времени, но это что-то вроде двух параллельных линий. Если сегодня вернусь в прошлое, то, наверное, опоздаю почти на год. Один раз я уже пыталась предотвратить проклятие, но все, что у меня получилось сделать – или не получилось, – только привело… ко всему этому.

      Аласдер перебил меня. Он равнодушно покачал головой и пожал плечами, как будто это не его проблема.

      – Тогда ты должна снова разрушить проклятие, или я убью твоего любимого Пейтона. Будет жаль, если все это напрасно.

      – Натайра должна была умереть, чтобы положить этому конец, так чего именно ты хочешь от меня? Ты хочешь, чтобы я позаботилась о том, чтобы она умерла раньше?

      Аласдер толкнул меня на землю и рассмеялся так громко, что с верхушки дерева взлетела ворона и слилась с ночным небом.

      – Неужели ты думаешь, что у тебя есть на это власть?

      Казалось, мысль об этом очень развеселила его, потому что он даже опустил свой меч.

      – Ты дура, но должен признать, что у тебя есть мужество. Если бы это было не так, то этого разговора не было бы, а мы оба уже лежали бы мертвыми здесь, в поле.

      – Какого черта тебе нужно? – снова спросила я, и мне было все равно, что он видит, как я плачу.

      Острие его меча уперлось в мою грудь.

      – Ты поможешь мне. Ты будешь моим Имболком, моим новым началом, моим факелом – моей руной Кеназ.

      Я ни черта не понимала, но казалось, что Аласдер больше говорил сам с собой.

      – Я даю тебе выбор: приведи в порядок то, что ты натворила. Убедись, что мы встретимся снова… – Он прижал клинок к моей коже, и я отпрянула назад от боли. – …или я завершу свое одинокое существование здесь и заберу тебя с собой.

      – Поверь мне, Аласдер, я больше всех сожалею о том, что случилось с вами двести семьдесят