Все рассказы. Павел Крусанов

опустились – накатилась и ушла медленная волна прибоя. Простыня закрывала ей только ноги и половину живота – батареи пылали, как чугун в литейке. Надя распахнула веки: в комнате было совсем светло. Рядом, повернувшись к ней свалявшимся затылком, посапывал Андрей Горлоедов. Минуту Надя лениво рассматривала его плотные лопатки, потом улыбнулась и едва сдержала смех, вспомнив, как ночью они запутались во взмокшей простыне, скатились на пол и повалили торшер. С улыбкой на припухлых губах она встала и накинула фланелевый халат.

      На кухне шелестело радио. Надя вывернула ручку почти до упора – в пространство квартиры, заполняя его прямоугольную геометрию, хлынул бодрый утренний вздор.

      Когда в кухню зашёл Андрей, на плите уже бормотал чайник и на сковороду перламутровой струйкой стекало третье яйцо.

      – А-а-африка, – сказал Горлоедов, пряча зевок в ладонь.

      – Так бы в декабре топили. – Надя нацедила из крана воду в игрушечную металлическую кастрюльку, какие бывают в детских кухонных наборах, и протянула Андрею. – Угости Гошу.

      Тот принял посудину двумя жёсткими пальцами и скрылся за дверью. Надя отнесла следом тарелки и сковороду. Большой попугай с алой грудью и зелёными фалдами крыльев при виде хозяйки расцепил клюв, коротко свистнул и закусил прут клетки. Андрей вернулся в комнату из ванной, когда Надя уже заварила чай и раскладывала по тарелкам яичницу с помидорами.

      – Труба дело, – довольно сказал Горлоедов. – Живём! – Он взял вилку и подцепил горячий скользкий ломтик.

      – Жаль, что у меня нет подруг, – задумчиво отозвалась Надя.

      Горлоедов, не поднимая лица от тарелки, взметнул бровь.

      – Ты тот мужчина, о котором хочется рассказывать.

      – Расскажи своему педагогу. – Андрей как будто продолжал недавний разговор. – Тогда он наверняка заберёт тебя к себе в Питер.

      Попугай вдруг отчётливо изрёк: «Тр-руб-ба дело».

      – Если он будет у меня ночевать, – сказала Надя, – тебе доложит об этом Гоша. – И напомнила: – Сейчас мне бьёт торшеры другой дурак.

      Снова вспомнив ночь, Надя прыснула в яичницу.

      – Хорошо, что не вдребезги! – всхлипнула она. – У тебя мягкая спина.

      Горлоедов ел внимательно, рот его карамельно блестел. Проглотив последний ломтик помидора, он заметил:

      – С новым дураком поосторожней – костлявый.

      – Идиот, – сказала Надя и задумчиво посмотрела в потолок. – Он влюблён в меня, он нежный.

      – От любви есть верное средство – законный брак.

      – Боже мой! – сказала Надя. – Кому бы я зла желала!..

      Управившись с чаем, Горлоедов вышел в прихожую и потянулся к вешалке за потёртой кожаной курткой. Вжикнув молнией, он провёл ладонью по колючему подбородку.

      – Куплю вторую бритву, – сообщил он. – Пусть лежит у тебя.

      – У меня бывают гости. То-то удивятся.

      Андрей притянул Надю к себе и стиснул руками так, что вся она растеклась на его груди, как тёплый воск.

      – Скажешь,