Небесный Суд III. Сергей Юрьевич Ростовцев

ы пожертвовать все – даже душу продать.

      Ведь что такое душа. Душа, это умение сопереживать кому-то другому, как себе.

      Разве кому-нибудь этого умения жалко?

      Душу за секс? Бери – не хочу!

      Хотя какой секс, без сопереживания?

      Секс без сопереживания это случка. Секс без сопереживания, действительно жалкое подобие онанизма.

      Хотя, стремясь к сексу, большинство старалось самоутвердиться.

      Самоутверждаться, считал Альберт , нужно раздвигая границы познания. Секс, настоящий секс это чистая радость сопереживания.

      Альберту обучаться было не просто, но он делал это легко. Он все время старался чему-то научиться. Час без новых знаний он считал потерянным временем.

      Учиться было легко, потому что знания сами входили к нему в голову. Казалось, он их просто вспоминал. Прочитав, одну страницу он, как будто бы, овладевал знаниями десятка книг. Он умел анализировать и делать выводы. Но и книги, и те страницы которые он прочел, доставались ему случайно. Ни кто не был заинтересован, что бы из его племени вышел ученый. Эту кастовость он ненавидел.

      Какая цивилизации разница, кто сделал открытие? Какая цивилизации разница, кто дал ей то, чего у неё раньше не было.

      А Альберт был честолюбив.

      Все на этой планете должны знать что это он аналитически решил, доказал те теоремы, над которыми человечество билось веками. А как продвинуть те изобретения, которые бы облегчили жизнь простых обывателей, но совершенно не интересовали корпорации?

      Один двигатель, практически вечный двигатель, на переработанных отходах для атомных станций чего стоил? Этот двигатель был гордостью Альберта. Он рассчитал его до мельчайших деталей, до последнего винтика.

      Но кому-то нужна вечная и практически не изнашивающаяся машина?

      А генератор на крыше дома, который давал бесплатное электричество без всяких реакций?

      Нужен?

      Но как пробить стену? Как заявить о себе.

      Альберт размышлял об этом, прогуливаясь вдоль своего двора и смотря на звезды. У него рождался проект двигателя на магнитных полях галактики, когда к ограде его двора подошли двое

      – Этого берем завтра – показал на Альберта молодой человек своей спутнице.

      – А генетика у него подходящая? – спросила девушка.

      – Генетика что надо. Генетика старика Эйнштейна. Вполне сгодиться его внучатому племяннику. Мы уже проверяли.

      – Ну, так там только пересадка сердца и печени. А остальное?

      – Остальное… на удобрения остальное. Эти старые ослы говорят, что пускать в пищу генетически модифицированных свиней, все равно, что питаться человечиной.

      – А кто он этот внучатый племянник?

      – Алкоголик, бабник и картежник. Напивался, как свинья. От того, что выпил, какой-то гадости, печень и оказала. А сердце давно шалило.

      – И у него хватило денег на операцию?

      – Что ты? Какие у него деньги. Просто как родственнику великого человека, ему это сделают.

      – Но этот кабан, тоже родственник?

      – Это кабан, а не человек. И растили его специально для такого случая.

      Альберт понимал каждое слово.

      Он понимал, что это конец.

      Он понимал, что уже никогда и никому он не сможет передать то, что создал его мозг. Не будет ни вечных автомобилей, ни автономных электростанций, ни космических путешествий по магнитным полям, и о его решениях древних теорем, тоже ни кто и ни когда уже не узнает.

      А то, что своей жизнью он продлит существование, какого-то алкоголика, который «Напивался, как свинья», не утешало.

      Звезды, казалось, навалились на него своими холодными безжалостными лучами, пронзая доброе кабанье сердце и ясный мозг Альберта Эйнштейна.

      – Эти люди… Эти люди… Эти люди просто обознались!

      P.S. Опыты по выращиванию генно-модифицированных в человеческую генетику организмов, в Китае разрешены в медицинских целях.

      Небесный Суд – третий сезон

      Это фэнтези пародия-гротеск на фильм «Небесный Суд».

      Почему и зачем?

      Сначала после просмотра второго фильма у меня возникло такое чувство, как у композитора, когда исполнитель не закончил музыкальную фразу. Композитору нужно разрешение этой фразы. Читателю, зрителю тоже нужно, чтобы ситуация как-то разрешилась, и у него появились ответы на все вопросы.

      Иначе получается, что мне дали читать книгу, но последние главы в неё не вставили.

      А третий «Небесный Суд», как я прочитал, решили не снимать.

      Я утверждаю, что это издевательство.

      Поэтому я решил придумать для себя, чем оно окончится, и успокоиться.

      Но чем больше я придумывал, тем смешнее становилось.

      Получалось, что всё отделение Небесного