Кто-то должен умереть. Анна Малышева

держался с относительным самообладанием.

      – А где муж вашей дочери? – задали ему вопрос. Первой версией насчет загадочного незнакомца в кафе была именно эта. Предполагаемый развод – иначе для чего самоубийца принесла с собой свидетельство о браке?

      – Муж? – пробормотал тот. – Который?

      – То есть?!

      – Первый, второй или третий?

      Следователь оторопел. С паспортом Юлии Федоровны он ознакомился самым подробным образом и обнаружил там всего одну запись о браке. Правда, паспорт был нового образца и выдали его всего несколько месяцев назад.

      – Вот этот, – и он показал мужчине свидетельство о браке. Тот взглянул и отмахнулся:

      – Не знаю. Я его видел-то несколько раз.

      – А фотография его у вас есть?

      – Нет, – как будто даже с обидой ответил тот. – Зачем он мне?

      – Но… – Следователь слегка растерялся. И эта квартира, и этот человек начинали производить на него неоднозначное впечатление. Казалось, все было так просто, сумрачно и буднично… И в то же время чего-то он не понимал – чем дальше, тем больше.

      – А выглядел он, – продолжал припоминать хозяин, – вроде как вы. Среднего роста, плечистый, глаза серые… И бородка. Хотя я давно его не видел – может, он ее сбрил.

      – Блондин, брюнет?

      – Блондин!

      Деталь не совпадала с описанием барменши, но внимания на это обращать не стоило. Цвета глаз барменша припомнить не могла – мужчина сидел слишком далеко от стойки. Но зато отлично помнила проступившую синеватую щетину на щеках – а это исключало то, что мужчина был перекрашенным блондином.

      – Он курил?

      – Что? – растерялся хозяин. – Да… Нет… Не помню! Почему вы спрашиваете?

      – Вы что же – совсем с ним не познакомились, с зятем?

      Тот отмахнулся:

      – Очень нужно! Ее дела – это ее дела, а меня это не касается. Если хотите – посмотрите: вот тут она жила.

      – А где жил ее муж? Не с нею?

      – Понятия не имею, где он обитал. Поженились, Юля познакомила его со мной – и делу конец. Говорю – он тут был раза три. В последние годы вроде бы они не виделись.

      – Собирались разводиться?

      – А кто их знает! Я не спрашивал – какое мне дело! Третий раз замуж вышла, так что мне переживать? Может, вышла бы и в четвертый…

      Мужчина говорил все с большим раздражением и, казалось, без особой любви к погибшей дочери. Было видно, что настойчивые вопросы следователя подняли с его души всю осевшую на дне муть, все обиды и неприятные вопроминания.

      – Вот, сами ищите, что хотите! – он настежь распахнул дверь в конце коридора. За нею обнаружилась большая комната в два окна. Следователь только мотнул головой – вся его квартира, где он обитал с женой и маленькой дочкой, была такого же размера.

      Эта комната как будто попала сюда из другой квартиры – контраст был очень велик. Вместо запотевших, линялых обоев – нежная пастельная краска. Евроокна, блестящий пол из ламината. Мебели немного, но вся стильная: