Хранитель времени. Юля Лемеш

в нашем государстве. И вообще – кто такой Омар?

      – Будешь врать – волосы во рту вырастут, – на всякий случай предупреждаю я.

      Дэн тут же показывает мне язык, специально оскаливая зубы. Однажды мне он с такой рожей приснился, так я орала от страха, честное слово.

      От каждого шага на дороге взлетала пыль, делая траву не зеленой. На обочине, свесившись в направлении реки, валялся книжный шкаф, из которого гурьбой вывалились книги. Дюма, Гюго, еще какие-то. Рядом в крапиве – трупы собак. Штук пять, не меньше.

      – Не смотри, – Дэн толкает меня рукой в спину.

      Торопливо убирая фотик в рюкзак, я замечаю, что с какого-то перепуга жадно вдыхаю воздух, словно рассчитывая унюхать запах разложения.

      – Поехали!

      Дэну откровенно не нравятся мертвые собаки, а мне хочется понять, почему они умерли. Неужели их кто-то убил? Та, что сверху, белая с рыжими пятнами, выглядит как уснувшая.

      – Ну что ты там застряла?

      Но я никак не могу угомониться. Подхожу к ближайшей дощатой калитке и настойчиво нажимаю черную кнопку звонка. Трезвона не слышно, но возникает надсадный кашель и звучит все ближе, из-за кошмарных зарослей репейников.

      – Чего надо?

      Настороженность небритого деда ненамного изменилась, когда он проникся моим ужасом от увиденного. Неохотно выданная информация сводилась к следующему. Соседи решили заработать на собаках. Сколотили вольеры. Купили по дешевке внеплановых азиатских овчарок, которых посадили в тесные клетки. А потом соседи уехали в город. Не то запили, не то некогда им было. В общем, собаки и их щенки издохли от голода и жажды.

      – Мудаки, что с них взять? Даже навеса толкового не сделали. А тут солнцепек такой – сама видишь. А я полез к ним, ну чтоб хоть воды налить. А там замки навесные и сетка мелкая.

      – Вы бы хоть из лейки, хоть из шланга…

      – А оно мне надо? Мне, между прочим, пришлось у дочки жить пару дней, чтоб вой этот не слышать, – хмуро рявкнул дед и, продолжая кашлять, ушел.

      – Напалм спасет этот мир, – Дэну тоже было не по себе, но он старался выглядеть обычно.

      Мне хотелось кого-нибудь убить, или дом поджечь, или поплакать. Вой умирающих собак каким-то странным образом переплелся с воем моей соседки и от этого на душе стало совсем скверно. В таком настроении я ехала через город, стараясь выгнать картинку мертвых собак из памяти. Дэн понял, что видеть я никого не хочу и поехал к себе. Даже велик не помог затащить.

      – Ничего, сейчас фотки посмотрю и успокоюсь, – решила я.

      Но буквально через пару секунд забыла про все на свете.

      Я тупо стояла перед собственной дверью, держась за руль велосипеда, и не знала, как поступить. Не то сначала заорать. Или сначала поставить велик на подножку, а заорать потом. Напугать весь дом и плевать, что мне за это будет.

      Черный резиновый коврик для вытирания обуви кто-то разрезал на куски. Зачем? Для чего? Блииин. Звезда и обрезки. Сатанинского в ней ничего нет. Просто звезда и кучка треугольничков.

      – Наверное,