Скверна. Сири Петтерсен

же она дура, что беспокоилась о нем.

      Он вытянул ноги к потолку и встал на руки на балке. На его теле не было жира, каждый работающий мускул был отчетливо виден, и некоторые из этих мускулов она раньше точно не видела. Ни у имлингов, ни у людей. Тонкие мышцы вдоль позвоночника. Бугорки у лопаток… Он медленно сделал оборот, как будто хотел показать, что умеет, а потом спрыгнул на землю и улыбнулся ей.

      Хирка отступила на шаг назад. Он находился ужасно близко, и в нем больше не было никакой слабости. Она не очень отчетливо помнила набирнов, но это существо было явно похоже на них.

      Хирка открыла мешок и протянула ему яблоко и печенье.

      – Ты не можешь разгуливать здесь в таком виде, – сказала она и кивнула на его пах. – Обычные люди не ходят голыми.

      Хорошо было снова говорить на родном языке, хотя она и не знала, что он понял из ее слов. Он взял еду, и она быстро отдернула руку. Его когти были противными, и Хирка помнила, как он хватал ее за руку.

      Набирн обошел вокруг нее. Какое-то время она раздумывала, не сбежать ли ей, но он уселся на мешки с землей и запустил когти в яблоко. Кожура начала сжиматься, съеживаться и гнить. Хирка разинула рот.

      – Ты ешь когтями, – прошептала она и закрыла рот, чтобы не выглядеть идиоткой.

      – Ты бы тоже так делала, если бы эволюция была к тебе более милосердной.

      Хирка зажала рукой рот и попятилась назад. Его голос был глубоким и грубым, но он говорил на имландском даже правильнее, чем она.

      – Вот видишь? – сказал он. – Я говорю именно о таких вещах. Полное отсутствие контроля над телом. Просто удивительно, что ты до сих пор жива.

      Он стряхнул с руки остатки яблока.

      – У тебя есть что-нибудь более питательное, чем это?

      До Хирки стало доходить, что он не поблагодарил ее и не похвалил. Нельзя сказать, что она сильно рассчитывала на это, она ведь даже не предполагала, что ей придется вести с ним беседу. Хирка готовилась к забегу на выживание.

      Она приблизилась к слепому, который казался совершенно нереальным.

      – Ты один из слепых. Набирн.

      Что-то опять шевельнулось в его глазах. Он встал и навис над ней, обнажив клыки. Его длинные волосы касались ее лица. Она не могла пошевелиться – ее одновременно охватили восторг и ужас. Он прошипел:

      – Трупорожденный? Ты называешь меня трупорожденным? Я Наиэль. Я Дрейри. Я Умпири, в чьих венах течет кровь первых. Я прожил тысячу лет, умноженную на три. Вас в огромных количествах рожают матери, которые умирают еще до того, как вы покинете их тело, и после этого нас вы называете трупорожденными? Завтра никого из вас не будет. Что вы такое, если не трупы?

      Хирка упала на каменные плитки пола.

      – Три тысячи…

      Он выпрямился и посмотрел на свои когти.

      – Внезапно начинаешь видеть мир по-иному, да? А что касается зрения, могу заверить тебя, что я вижу лучше, чем ты когда-либо видела или будешь видеть. Это вы слепы, раз не видите того, что видим мы.

      – Три тысячи лет… – она не отводила от него глаз. Это невозможно.

      Он