Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции. Лев Кривицкий

эволюции связывает это понятие с понятием развития. Смысловое поле обоих понятий базируется на понятии вращения, оно вбирает в себя представления о возврате в первоначальное состояние с некоторым продвижением вперёд, о цикличности, пульсирующем характере процессов, о витках, то есть непрямом движении к глубоким качественным изменениям.

      Слово «эволюция» в переводе с латинского в одном из вариантов буквально означает «оборачивание», «разворачивание», тогда как «развитие» буквально означает «развитковывание», реализацию витков, но главное – развинчивание чего-то свитого, завинченного, результат предшествующего завинчивания, обратный самому завинчиванию, завитию, развитие ранее завитого, прекращение завивания, его отрицание таким образом, что это завитие создаёт движущую силу для утверждения развивания.

      Сходное русскому слову «развитие» значение сложилось и в других европейских языках. Немецкое слово Entwicklung переводится как развитие, разматывание, разработка, создание. Разматывание – процесс, обратный заматыванию, обматыванию, обмотке. Обмотка по-немецки – Wicklung. Развитие – разматывание ранее обмотанного. Французское слово developpement переводится как развитие, развёртывание, рост. Слово это, как и соответствующее слово в английском языке, обладает значением, близким русскому слову «раскручивание», то есть смыслом, обратным слову «закручивание». Чтобы раскрутить, нужно вначале с силой закрутить, и эта раскрутка даёт силу развитию. В свою очередь, французский глагол «evoluer» означает не только «эволюционировать», но и «развиваться», и «двигаться вперёд».

      В связи с близостью понятий эволюции и развития огромное множество определений эволюции сводится к установлению соотношения этих понятий.

      Одни авторы отождествляют эволюцию и развитие, другие изображают эволюцию как менее общее понятие, чем развитие, отрицая тем самым всеобщность эволюции и универсальный эволюционизм. Последняя точка зрения была особенно характерна для советских философов, стремившихся доказать предпочтительность революционных изменений, скачков эволюционным, постепенным, последовательным изменениям, а соответственно, и превосходство командно управляемого развития перед естественной эволюцией. «Эволюция значительно уже развития, – писал, например, украинский философ В. Крисаченко, – и является его реализацией применительно к некоторой ограниченной области действительности». (Крисаченко В.С. Философский анализ эволюционизма – Киев: Наук. думка, 1990 – 216 с., с. 20).

      С этим странным утверждением была согласна едва ли не половина советских философов, занимавшихся разработкой мировоззренческих и логико-методологических проблем современного эволюционизма. Но если эволюция не всеобща, если она происходит лишь в ограниченной области действительности, тогда развитием управляет какая-то сила, стоящая вне эволюции и не подчиняющаяся её законам.

      Напротив, развитие есть не что иное, как форма проявления эволюции, обеспечивающая