Дети апокалипсиса. Дмитрий Рус

по-прежнему хмурится, прикусывая губу и теребя в руках кухонный ножик из дрянного мягкого железа.

      Останавливаюсь, придерживая повисшего на шее ребенка. Девочка обнимает меня за шею и доверительно шепчет на самое ухо:

      – А у нас бабушка умерла!

      Улыбка медленно сползает с моего лица. Смотрю на Кирю – у пацана подрагивает уголок рта, в глазах – решимость и отчаяние.

      Ставлю мелкую на пол, одергиваю мятое, но чистенькое платье, беру за руку.

      – Так, а пригласите-ка меня в гости! Кирилл, ты не против? Водой, кстати, не угостишь?

      Парень качает головой – понимай, как знаешь. Нет – не против или нет – против? Или водой небогат?

      Киря отходит в сторону, освобождая дверной проем.

      А вот это уже однозначное приглашение. Захожу, ставлю девчонку на пол.

      В квартире так же сумрачно, как и у меня. В гостиной хаос из игрушек, раскрасок, пластилиновых поделок. На обоях – корявые рисунки. Карина тут же виновато отводит взгляд, пытается заслонить особо крупного жирафа на стене и прячет за спиной измазанные фломастером руки. Ой, попадет ей от мамки! Или не попадет? Не дай бог…

      Интерлюдия: Кирилл

      – Киря, я не буду кашу!

      Стоящий на табуретке у плиты паренек раздраженно поводит плечами. Он занят и сосредоточен. На стеклянной варочной поверхности разложен крохотный костерок. Над ним – кастрюлька с никак не желающей закипать водой.

      С хрустом вырвав из толстой книги очередной листок, Кирилл скомкал его тонким фитилем и осторожно запихнул в угасающее пламя.

      Да когда же она закипит-то?!

      Тряхнув головой и сдув уголком рта настырные хлопья пепла, он повернулся в сторону кухонной двери и с легким раздражением крикнул:

      – Будешь! Кашу надо есть, иначе не вырастешь!

      Если честно, Кирилл и сам был не уверен – можно ли вырасти от комковатого месива из сухого молока и неизвестной желтой крупы. Но он всеми силами пытался придерживаться старого порядка. Порядка еще ТОЙ жизни…

      – Ты невкусно делаешь! Беее!!! А вот мама – вку-у-у-сно! Хочу как у мамы!!!

      Лицо парня окаменело. Прикрыв на секунду глаза, он с трудом разлепил обкусанные до незаживающих ссадин губы:

      – Положишь больше варенья, будет как у мамы…

      Пустой, безэмоциональный голос Кирилла никак не соответствовал капризному тону Карины.

      – Смородинового хочу! Из маленькой банки!

      – Хорошо, будет тебе смородиновое…

      Услышав, как торопливо застучали по полу маленькие ножки, Кирилл стремительно обернулся к неплотно закрытой кухонной двери. С трудом удержав равновесие на качнувшейся табуретке, он предупреждающе вскинул руку и закричал:

      – Не заходи! Я сам принесу!

      – Ой, Киря, да я не боюсь совсем!

      – Все равно, не заходи!

      Обиженно шмыгнув прижатым к матовому дверному стеклу носом, Карина злорадно уведомила:

      – А я на обоях еще одного жирафа нарисовала! Вот