Обратный счет любви. Рина Осинкина

туда позвонит.

      Дашка открыла дверь кабинета и застыла от неожиданности на месте. Потому что в узком проходе между Игоревым письменным столом и стеллажом с книгами, спиной к Дашке, уверенно и споро просматривал содержимое томов то ли Бальзака, то ли Теккерея их временный повар. Он откладывал одну книгу и брал в руки следующую, раскрывал ее страницами вниз и тряс над столешницей, а затем брался за новую. Сбоку от него уже высилась приличная стопка отбракованных книг.

      Более нелепого и возмутительного зрелища Дашка увидеть не могла.

      – Ты что здесь делаешь, урод? – взвилась она, а когда повар к ней обернулся, продолжила свой глупый наезд: – Вали отсюда живо, ты понял? Ты вообще уволен! Я прямо сейчас в полицию звоню!

      Повар был примерно ровесник Игоря, лет под сорок, но какой-то мужланистый. Да и фиг с ним, главное, чтобы готовил прилично и подавал вовремя. Другой отличительной чертой сменного повара была немота. Слышал он нормально, а вот речевой аппарат не действовал. По какой причине – и Игорю, и Дашке было неинтересно.

      Немой повар по имени Слава положил на стол толстый том Генриха Манна, который до этого собирался подвергнуть то ли обыску, то ли досмотру, а потом тяжелыми шагами обошел письменный стол. И схватил Дашку за локоть. Больно схватил и как-то безжалостно.

      Дашка пискнула, дернувшись безо всякого результата. До нее наконец дошло, какая же она дура.

      – Сейчас сюда придут, – пропищала она ему в живот, когда он толкал ее кресло, стоящее возле двери.

      – Значит, так, слушай сюда! – сипло пролаял ей в лицо их временный немой повар, и это было страшнее всего. – Сейчас ты мне расскажешь, куда ты дела одну вещь. Иначе…

      Твердая, как разделочная доска, ладонь отвесила Дашке увесистую пощечину.

      – Ну и денек, – устало пробормотала Надежда Михайловна после того, как дверь за полицейским оперуполномоченным была закрыта на два замка и щеколду.

      Она проверила запоры и прошла в спальню. Плюхнулась в кресло. Как была в твидовой «двойке», так и плюхнулась. Есть расхотелось. Нужно Андрюху накормить. Иначе он за своим компьютером до трех утра просидит, а потом примется потрошить холодильник, пальцами выуживая со сковороды холодные котлеты.

      Но Надя не пошла в комнату сына. Ей хотелось подумать. Сейчас она посидит минуточку, соберет мысли в кучку, а потом уж приступит к обязанностям. Ужином займется, стиркой, глажкой, уборкой… Хорошо, что уроки проверять уже не нужно.

      Опер пожаловал всего минут через пять после того, как Надежда пришла с работы. Она только и успела, что скинуть сапоги и повесить в шкаф дубленку. Видимо, поджидал ее в засаде, прячась в подъезде напротив или сидя в каком-нибудь невзрачном авто.

      Он позвонил, она спросила через дверь:

      – Кто?

      – Из полиции.

      – Вызывайте повесткой.

      Угу, я сейчас тебя впущу, а ты окажешься маньяком или грабителем.

      Он сказал:

      – Надежда Михайловна, а вы позвоните в отделение,