Путь к звёздам – 2. Суд. Роля Даниловна Кама

 страха, от неизвестности. В первые, в жизни я почувствовала себя беззащитной. Мне нужен был телефон и сим-карта, для того, чтобы я круглосуточно была доступна для своих родных. Телефон, закрепленный за камерой, приходил после 12 часов ночи. Один телефон на всех женщин в камере, кроме и того, нельзя было игнорировать звонки из колоний и тюрьмы, которые часто звонили по пустым разговорам. Именно такие моменты меня раздражали, почему я должна общаться с этими мужчинами уголовниками, если у меня к ним не было никакого интереса. Я вообще не люблю пустые и долгие разговоры. Разговор должен быть ясным, конкретным и коротким.

      За тюрьмой смотрели местные авторитеты, которые поддержали мою просьбу иметь свой личный телефон, но с одним условием, что мои родственники должны были, телефон передать человеку. Такой расклад меня не устраивал. Уголовники, ненадежный народ, могли и подставить, а я ни в коем случае втягивать сюда свою дочку не собираюсь.

      Остался один выход, обратиться к русскому криминальному авторитету. Я разузнала, что в тюрьме на этот момент содержались двое русских авторитетов, Вован и Алекс – это тот Александр, который при выезде на суд поглощал меня глазами. Я написала ему мульку, объяснила ему суть дела и изложила свою просьбу. Утром под подушкой у себя, нашла от него мульку и две плитки шоколада с орехами, мои любимые. По адресу, мулька и один шоколад был от Алекса, а второй шоколад от Вована, хотя я к нему не обращалась.

      Мульки, так называемые письма, скручивались в трубочку и запаивались целлофаном.

      Алекс писал, что рад мне помочь, но нужно немного подождать. Еще он писал, что телефон нужно будет прятать. Сам он сидит далеко, где с дорогой сложно, поэтому он переговорил с Вованом, который сидит в камере напротив моих окон. Телефон будет хранить у себя Вован, и присылать мне сразу после вечерней проверки, а я должна буду возвращать ему утром по баланде. Если я пожелаю, то могу днем оставлять телефон у себя, но в дни обыска я должна буду его отсылать.

      Таким образом, я приобрела для себя покровителей. Они действительно помогали мне во всем, ну и я помогала Алексу по уголовному делу.

      Позже Алекс стал мне признаваться в любви, хотя я никакого повода не давала. Я ему откровенно отвечала, что между нами могут быть только дружеские отношения, что у меня есть муж, которого я люблю.

      Алекс и его подельники сидели в тюрьме второй год, обвинение было предъявлено, как я уже говорила по перевозке и сбыту героина. Алекс говорил, что он не причастен и не употребляет наркотики. У них уже шел суд по уголовному делу. Поэтому мы иногда сталкивались по этапу в городской суд, куда я часто выезжала по жалобам на действия следствия. Нужно было незаконные действия следствия зафиксировать, чтобы потом не говорили, что я молчала. Бывали дни, когда в один день рассматривали по три жалобы, я выходила с одного кабинета в другой кабинет судьи. Кроме меня, по жалобам судились и Аня, Андрей и Валера.

      Вован и Алекс пополняли мне баланс на телефоне, присылали передачи, через сотрудников или через этапы. Когда я находилась в камере, телефон всегда был при мне. Другим женщинам, также удобно было днем общаться с семьей. Алекс меня предупреждал, об обысках.

      РЕЖИМНИЦА

      Однажды случился внеплановый обыск. Я не успела спрятать телефон, как открылись двери в камеру. Заходят наша режимница и другие сотрудники, я в это время нажимаю на кнопку выключателя и подхожу к ней. Другие сотрудники не замечают моих действий, так как, заняты поверхностным осмотром, пока заключенные с вещами выходят в коридор. Я незаметно кладу в руки режимницы мой телефон. Она от неожиданности и от моей наглости опешила. В её глазах мелькнула, удивление и осуждение. При обыске заключенные со всеми вещами и с постельной принадлежностью выходили в коридор. В коридоре, разворачивали матрасы, на котором сотрудники обыскивали вещи. Затем нас по очереди заводили в служебный туалет, чтобы провести личный осмотр. Телефон и мои бумаги по судам, корреспонденция, для меня представляли ценность. За каждой бумагой закреплялась копия, ссылки, документы, их у меня накопилась целая коробка. Однажды на обыске сотрудница все бумаги, у меня смешала, после чего мне пришлось весь оставшийся день приводить их в порядок, кроме того там находились и приговора других заключенных, а это является нарушением режима. В последующем обыске, я устроила скандал, после чего они перестали прикасаться к моей канцелярии.

      Мне повезло, что сегодня режимница находилась в корпусе. Через некоторое время после обыска, она вызвала меня к себе в кабинет. Зайдя в кабинет, говорю ей:

      – Простите, пожалуйста, у меня другого выхода не было. Вы же знаете, какое у нас положение. Это единственная связь с семьей.

      – Ладно, ладно. Только больше такого не делай, а лучше вообще днем не держи его в камере. Видишь, какой у меня завал.

      Она показывает на книги, занимающее всё свободное пространство на полу кабинета.

      Библиотека тюрьмы была скудная, полки почти пустые, такую же картину, я увидела тут, много лет назад.

      В середине 90х годов, я работала юристом в правозащитном отделе