Ведьма и князь. Симона Вилар

не выходило: при ударе искры сыпались, но сразу гасли во мраке. Игорь даже ругнулся тихо. И тотчас… Показалось или впрямь кто-то засмеялся приглушенно?

      Масло в лампе вдруг вспыхнуло словно само по себе, да так высоко и ярко, что князь даже отшатнулся. И в этот миг кто-то и вправду сзади весело рассмеялся.

      – Что, напугала тебя?

      Голос был низкий, со знакомой легкой хрипотцой.

      Игорь медленно, нарочито медленно, повернулся. Глядит – на полу в углу она, Малфрида.

      Девушка сидела, обхватив одной рукой колени, другой же помахивала в воздухе, будто сбивала пламя. А ведь и действительно было похоже, что мелькнуло красноватым у нее между пальцами. Но Игорь об этом не думал. Просто смотрел на нее… Узнавал.

      Все те же толстые светлые косы, переброшенные на грудь, а вот над темными глазами волосы обрезаны ровно, как в северных племенах девки подстригают. На груди, там, где расходятся края темной шубейки, видны костяные амулеты, согнутые колени обтянуты длинной одежкой из светлого сукна, обшитой по краю подола бронзовой извилистой проволокой. Поглядеть – так и впрямь финка али чудская девка. Будто и ничего особенного в ней, только показалось князю, что глаза ее темные странно отливают мерцающей желтизной. Свет ли отражают или светятся из глубины? Он и не заметил, когда мерцание погасло.

      Игорь долго смотрел на нее, стремясь успокоить бешеный стук сердца. Потом спросил намеренно грубо:

      – Отчего, как собака, в углу жмешься?

      – Да вот сижу, тебя поджидаю. Аль не рад?

      «Еще как рад!» – хотелось крикнуть Игорю, но смолчал. Когда-то она сама его покинула, страдать заставила. Теперь же сына его родного пленила, не подумав, как отец к этому отнесется. А ведь знала, поди, как разыскивал ее князь. Эта странная девка много чего знала.

      – Кто впустил тебя ко мне?

      – А никто. Сама захотела и пришла. Мне другие не указ.

      Все та же своевольная, горделивая Малфрида, столь не похожая на прочих баб. Но тем и была она мила князю, тем приворожить к себе сумела. Вот уж действительно – приворожить.

      Игорь поправил ярко горевший фитилек лампы, зачем-то разгладил на столе складки скатерти. Потом молвил негромко:

      – В опочивальню ко мне стражи кого попало не пускают.

      Али усыпила всех?

      Она стала смеяться – неслышно, легко.

      – Догадался, княже. И впрямь усыпила. Слышишь, какая тишина?

      Вокруг действительно было непривычно тихо. Ни одного человеческого голоса, только вдали, как и раньше, кричит ночная охотница сова. А в самой хоромине будто вымерли все.

      – Ты мне голову своими волховскими россказнями не морочь! – сказал князь, усаживаясь в большое деревянное кресло у двери, словно загораживая Малфриде выход, опасаясь, что улизнет. – Наслушался я тебя уже вдосталь. Ответь-ка лучше, пошто меня тогда оставила?