Это гиблое место. Александра Кристо

Что где-то под жесткой оболочкой всегда будут сохраняться потаенные останки морали. Но взбираясь на самый верх, Уэсли оставил Тавию позади и внизу. Вскоре девушка поняла: его оболочка вовсе не была скорлупой, под которой смотрящий что-то скрывал. Это оказалась просто грязная корка – засохшая глина с тех могил, которые он вырыл во имя Главы.

      Тавия медленно убрала руку Уэсли со своего запястья. Несколько мгновений он смотрел на нее. Потом равнодушно сунул руку в карман.

      – Угрозы – это все равно что обещания, – произнес он. – Не кидайся угрозами, которые не в силах исполнить.

      – Я не оставлю Саксони умирать вот так!

      Уэсли вздохнул. Татуировка у него на шее дрогнула.

      Тавия представила себе широкие линии, которые тянутся до самых кончиков его пальцев, растекаются по груди и огибают шрам на плече. Здания и улицы Крейдже, густо-синими чернилами изображенные на его коже. Фокусница вспомнила, как юноше накалывали эту татуировку – она присутствовала при этом. Они оба тогда были еще детьми. Тавия, затаив дыхание, следила, как на его спине вырастает город.

      – Хорошо, будь по-твоему, – сказал Уэсли. – Мы пойдем спасать твою подружку.

      Потому что, похоже, никто не был готов окончательно разорвать последнюю тонкую нить дружбы, которая все еще связывала их.

      Глава 8

      Уэсли

      Уэсли не любил людей – многие из них постоянно пытались его убить. И юноше казалось немного странным спасать кого-то из тех, кто желал ему смерти. Быть может, Саксони и была подругой Тавии, но к поклонницам самого Уэсли девушка явно не принадлежала.

      Разгорался день. Ночь соскальзывала с небес, точно шелковое покрывало с кровати. В такое время город больше всего нравился Уэсли: когда было еще недостаточно светло, чтобы озарять все злые и неправедные деяния, которые здесь вершатся. В утреннем свете Крейдже выглядел истинной обителью всех чудес и ужасов, собранных с разных концов света.

      Уэсли посмотрел на мироучасток. Тот, вероятно, можно считать одним из самых унылых зданий в городе. Оно было окрашено желтой краской – когда-то, давным-давно. Сейчас эта краска осыпалась с внешних стен, шла трещинами вокруг окон и была покрыта грязными потеками ближе к пологой двускатной крыше.

      Оно располагалось за мостом, разделявшим город. Здесь мечтатели резко трезвели, а небо над крышами становилось цвета застарелой ножевой раны. Сюда никогда не ходили туристы, потому что в ущельях мертвых улиц царила темнота – даже когда солнце стояло в зените. И эту темноту нарушали лишь вспышки магии и огоньки сигарет.

      После наступления ночи мало кому захочется пересекать мост. Однако если вам нужно это сделать, лучше держитесь подальше от ущелий.

      У входа в участок торчало несколько миростражников. Они мрачно взирали на Уэсли. Их руки уже тянулись к талисманам подавления, подвешенным к ремням. Уэсли повернулся к Тавии. Стена, за которой прятался призрак его былого «я», сейчас стала еще выше, чем когда бы то ни было.

      – Стой сзади и молчи, говорить