Кровавые берега. Роман Глушков

также немало удивленным таким поведением пленника. – Пускай вас объявили преступником, но я знаю: вы – человек чести и способны на благородный поступок!

      – Даже если способен, какой мне резон спасать охотников за нашими головами? – поинтересовался я.

      – Резон в том, что в награду за это я готов заключить с вами мир и выпросить для вас у Владычицы Льдов официальное прощение! – пояснил дон Балтазар.

      – И ты готов дать нам слово кабальеро? – опередил меня с ответом Сандаварг и недоверчиво прищурился.

      – Ради того, чтобы вы защитили моих compañeros, я даю вам слово кабальеро, что отныне вы можете считать меня своим другом! – заявил команданте. – И даю клятву воина перед лицом вот этого благородного северянина, что лично буду хлопотать за вас перед Владычицей, пока она не подпишет документ о вашей полной амнистии! Соглашайтесь, сеньоры! Ведь если все мы выживем и вернемся в Атлантику, без такого друга, как я, вам придется туго.

      Осознавая бесспорную правоту пленника, я замялся в нерешительности и посмотрел на северянина, прося у него совета.

      – Это очень сильные слова, Проныра, – сказал Убби, почтительно покивав головой. – Кабальеро такими клятвами не разбрасываются. И я бы на твоем месте крепко подумал, прежде чем отвергать подобное предложение. После таких слов я даже не имею права больше держать команданте в кандалах. Ведь если я не поверю клятве воина и предложению о мире, он совершенно справедливо сочтет меня трусом! Поэтому согласен ты со мной или нет, но сейчас я его отпущу. Ну а встревать твоей развалюхе в драку или нет, решать, ясное дело, уже не мне.

      – Тебе так не терпится подраться? – спросил я, все еще колеблясь. Мое согласие сулило нам выгоду лишь в дальней перспективе. А в ближней оно втравливало нас в самоубийственную заваруху. Прежде чем сделать выбор, мне следовало бы хорошенько взвесить все за и против. Однако все складывалось так, что на раздумье у меня не оставалось даже минуты.

      – Ты меня знаешь: от хорошей драки я отродясь не отказывался, – напомнил Убби. – И если ты намерен порезвиться, я могу подкинуть тебе пару дельных мыслей, как нам все устроить, чтобы потом об этом горько не пожалеть.

      – Да уж, полезные идеи мне бы сейчас пригодились, – без особого энтузиазма признался я. И, не видя смысла тянуть время, согласился: – Ладно, дон Балтазар! Раз мой друг вам поверил, поверю и я. Вот только за возможные последствия мы не отвечаем.

      – К черту последствия! Не мешкайте, прошу вас! – поторопил нас дон Риего-и-Ордас. – Вы уже били вактов, а значит, можете задать трепку и их хозяевам! Действуйте, я в вас верю!..

      Нельзя сказать, что меня воодушевило напутствие нашего самозваного друга. Но, учитывая, кем был этот друг, его доверие мне, безусловно, льстило.

      Пока я свистал всех на палубу и вкратце обрисовывал ситуацию, Убби снял с команданте кандалы. За что тот его даже поблагодарил. А после дон Балтазар уже безо всякого высокомерия присоединился к нам и осведомился,