По повестке и по призыву. Некадровые солдаты Великой Отечественной. Юрий Мухин

военных семей. У Клейста в роду было три фельдмаршала, 31 человек были награждены орденом «За заслуги» в генеральских чинах. А у нас, даже с учётом и послевоенного присвоения маршальского звания, из 41 человека, получивших это высшее звание, 26 человек были из крестьянского сословия, 5 из рабочих, 3 из служащих, 2 не указали, 2 из семей священнослужителей, и по одному из дворян и торговцев. Я не думаю, что кто-то из читателей заинтересуется тем, сколько было из 19 генерал-фельдмаршалов Германии крестьянского происхождения.

      Обратите внимание, что после понесенных потерь нашей пехоты, как зло шутили тогда – в «наркомзем» и «нарком-здрав», таджики, узбеки и азербайджанцы даже не возвращались больше из лечебных учреждений. Знал ли Конев, какие он ведет в очередное сражение стрелковые дивизии? Видимо, знал. Узнал позднее и наш Верховный ГК, т. к. не отстранил от командования ни Ватутина, ни Конева за такие огромные потери убитыми, ранеными и, особенно, сдавшимися в плен. Ведь это лето мы не бежали и не допустили вражеского окружения. Ни Ватутин, ни Конев так и не поняли тогда, в чём была причина начала вражеского отступления с Курской дуги. Хотя, отступая, немцы наносили нам на каждом выгодном рубеже тяжёлые потери в живой силе, танках и артиллерии до самого Днепра. Они были искусны и в обороне, заранее готовя выгодные рубежи. А мы по-прежнему панически боялись оставить иногда совсем невыгодный к обороне рубеж, под пресловутым приказом: «Ни шагу назад». Хотя и после этого знаменитого приказа драпали до Волги и Эльбруса.

      Только командующий группой армий генерал-фельдмаршал Манштейн, первый и единственный понял причину их неудачи, которая заключалась в том, что немецкий вермахт утратил свою мобильность резервов. Их армия потеряла очень много автотранспорта, собранного со всей Европы, и теперь ничем не могла его восполнить. Когда на северном фасе дуги Рокоссовский после обороны перешёл в наступление, то у Манштейна не на чем было перебросить туда резервы. Поэтому он, как командующий группой армий, признал поражение в стратегическом летнем наступлении 1943 года. Но это только одна причина.

      Второй фактор заключался в том, что мы вступили на территорию Украины. Где почти в каждом сельском дворе был потенциальный солдат, из тех, что миллионами оставались в окружении летом 1941 года и весной 1942 года были окружены под Харьковом, да за два года подросли и новые призывники 1923 и 1924 годов рождения. Обратитесь ко второй строке таблицы, и вам станет ясно, как увеличивался процент укомплектования военнообязанными украинской национальности только в одной нашей дивизии – с 8 % на формировке до 63 % уже в 1944 году. А их было четыре Украинских фронта и сотни дивизий в них. Конечно, этих военнообязанных нельзя было сравнить по боеспособности с безграмотными, необученными и даже ни слова не знавшими по русски с таджиками, узбеками и азербайджанцами. Неужели это было не ясно тогдашним крупным военачальникам и нынешним нашим военным историкам?

      Исследуя причины наших поражений, надо изучать и высказывания противной