Полуночный танец дракона (сборник). Рэй Брэдбери

ил еще кусочек гренка, вновь покосился на дату и отложил газету в сторону.

      – Господи… – произнес он вслух.

      Его жена Элис удивленно подняла на него глаза.

      – Что с тобой?

      – Неужели ты не понимаешь? Сегодня четырнадцатое сентября!

      – Ну и что?

      – Как – что? Сегодня первый день школьных занятий!

      – Повтори еще раз, – попросила она.

      – Сегодня начинаются занятия, летние каникулы закончились, все вернулись в школу – знакомые лица, старые приятели…

      Он поднялся из-за стола, чувствуя на себе взгляд Элис.

      – Я тебя не понимаю, – сказала она.

      – Сегодня первый день занятий, неужели непонятно?

      – Но к нам-то какое это имеет отношение? – изумилась Элис. – У нас нет ни детей, ни знакомых учителей, ни друзей, дети которых учились бы в школе.

      – Все это так, – ответил Чарли странным голосом и вновь взял в руки газету. – Но я кое-что обещал…

      – Обещал?! Кому?

      – Нашим ребятам, – ответил он. – Много-много лет тому назад. Который сейчас час?

      – Половина восьмого.

      – Надо поторапливаться, иначе мне туда не поспеть.

      – Выпей еще чашечку кофе и возьми себя в руки. Ты выглядишь просто ужасно.

      – Я только что об этом вспомнил! – Он следил за тем, как она наливает кофе в его чашку. – Я обещал. Росс Симпсон, Джек Смит, Гордон Хейнз. Мы поклялись друг другу в том, что встретимся в первый день занятий ровно через пятьдесят лет после окончания школы.

      Его супруга опустилась на стул и отставила кофейник в сторону.

      – Стало быть, эту клятву вы дали в сентябре тридцать восьмого года?

      – Да, это было в тридцать восьмом.

      – Да вы просто болтались да языками чесали с Россом, Джеком и этим твоим…

      – Гордоном! И вовсе мы не просто чесали языками. Все прекрасно понимали, что, покинув школьные стены, мы можем не встретиться уже никогда, и тем не менее поклялись во что бы то ни стало встретиться четырнадцатого сентября восемьдесят восьмого года возле флагштока, который стоит перед входом в школу.

      – Вы дали такую клятву?

      – Да, да – мы дали страшную клятву! Я же сижу и болтаю с тобой, вместо того чтобы мчаться к условленному месту!

      – Чарли, – покачала головой Элис, – до твоей школы сорок миль.

      – Тридцать.

      – Пусть даже тридцать. Если я правильно тебя поняла, ты хочешь поехать туда и…

      – Я хочу поспеть туда до полудня.

      – Ты знаешь, как это выглядит со стороны, Чарли?

      – Меня это нисколько не волнует.

      – А что, если ни один из них туда не приедет?

      – Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Чарли.

      – А то, что только болван вроде тебя может свихнуться настолько, чтобы верить…

      – Они дали слово! – вспыхнул он.

      – Но с той поры прошла целая вечность!

      – Они дали слово!

      – За это время они могли передумать или попросту забыть.

      – Они не забыли!

      – Но почему?

      – Потому что они были моими лучшими друзьями, каких не было никогда и ни у кого!

      – Бог ты мой, – вздохнула Элис. – Какой же ты все-таки наивный.

      – Я наивный? Но я-то вспомнил, чего бы им тоже не помнить?

      – Таких психов, как ты, днем с огнем не сыщешь.

      – Спасибо за комплимент.

      – Разве не так? Во что ты превратил свой кабинет! Все эти паровозики фирмы «Лайонел», машинки, плюшевые игрушки, старые афиши!

      – Ну и что?

      – А эти бесконечные папки, набитые письмами, полученными еще в сороковые, в пятидесятые или в шестидесятые годы!

      – Это особые письма.

      – Для тебя – да. Но неужели ты полагаешь, что твои адресаты так же дорожат твоими письмами?

      – Я писал отменные письма.

      – Не сомневаюсь. Но ты попроси своих корреспондентов прислать твои старые письма. Много ли ты их получишь?

      Он промолчал.

      – Какая чушь! – фыркнула Элис.

      – Прошу тебя, никогда не произноси таких слов.

      – Разве это ругательство?

      – В данном случае да.

      – Чарли!

      – Ну что еще?

      – Помнишь, как ты понесся на тридцатилетие вашего драматического кружка, надеясь увидеть какую-то там полоумную Сэлли, которая тебя не только не узнала, но даже и не вспомнила?

      – Ладно тебе.

      – Боже мой… – вздохнула Элис. – Ты только не подумай, что я решила испортить тебе праздник. Просто я не хочу, чтобы ты расстраивался понапрасну.

      – У меня толстая кожа.

      – Да неужели? Говоришь