Чаша гнева. Дмитрий Казаков

крутой скалы.

      – Что же, – проговорил магистр, скупо улыбаясь, – ты держался достойно. Клянусь Святой Троицей, и я бы не мог ответить лучше!

      Робер вздохнул и расслабился. Как оказалось, рано.

      – Скажи-ка юноша, – обратился к нему де Майи голосом равнодушно-спокойным. – Почему ты пялишься на меня с таким обожанием, словно я сама Матерь Божия, явившаяся тебе во плоти?

      – Ну, – нормандец ощутил, что по детски, неудержимо краснеет. – Вы же – герой. Магистр Ордена… лучший из рыцарей… вот… я…

      – Можешь не продолжать, – магистр остановил Робера движением руки, и тому стало стыдно за свою невнятную речь. – Ты считаешь меня великим человеком. Так ведь?

      Робер кивнул.

      – Что же. Я тебя понимаю. Но ты не прав. Ни один магистр Ордена, ни один его командор или бальи не может быть великим, – на мгновение де Майи замолчал, словно вспоминая. – Однажды к Старцу Горы, главе ассасинов-убийц, явились посланцы от одного из мусульманских владык. Они привезли богатые подарки и просьбу убить тогдашнего магистра Ордена Храма – одного из главных врагов всех, верящих в Аллаха. Старец Горы подарки принял, но от убийства отказался. "Глупцы – сказал он послам. – Зачем убивать магистра, если они на следующий день изберут нового, ничем не хуже?".

      Глава Ордена замолчал, испытующе глядя в лицо молодого рыцаря.

      – Старец Горы был умным человеком, и он знал то, что ты, брат, обязательно должен понять, во имя Господа – сила Ордена не в отдельных людях. Она в их единстве!

      Глава 5

      Тамплиеры достойнейшие мужи,

      Там становятся рыцарями те,

      Кто познал мирскую жизнь,

      И повидал ее, и испробовал.

      Там никто не держит своих денег,

      Но каждому принадлежат все богатства.

      Этот орден рыцарства

      В великой чести в Сирии

      В битве они не отступят.

Ги де Провен, «Библия». 1205

28 мая 1207 г.Левант, Иерусалим

      – Ну что, брат Жак, ты принял решение, во имя Господа? – спросил Анри де Лапалисс, прикрывая за собой дверь. За ней остался Робер де Сент-Сов, только что выдержавший первое серьезное испытание в Ордене.

      – Да, принял, вразуми меня Спаситель, – ответил магистр, устало потирая ладонями лицо. – Он парень разумный и верный. Я увидел его до дна, почти…

      – Он что-то скрывает?

      – Нет, это происходило помимо его воли, – глаза Жака де Майи загорелись. – Что-то скрыто в нем, спрятано за завесой искреннего благочестия. Он верит, и через этот полог не пробьется никто.

      Рыцари перекрестились.

      – Но в остальном – он достоин многого, клянусь Святой Троицей! – продолжил магистр, задумчиво водя рукой по расстеленной на столе карте. – Большего, чем разбить голову в первой же стычке с сарацинами. Я знаю, что один из твоих достойных товарищей [96] подвергся покаянию?

      Анри вздрогнул. Он не переставал удаваться тому, что практически все, произошедшее в Ордене, очень

96

достойный товарищ – рыцарь, обязанный сопровождать бальи, с одной стороны – помогая ему, а с другой – наблюдая за его поступками