Мастер Альба. Том Шервуд

в разговор Альба, – деньги и бумаги с кое-какими пометками. Передай.

      Сторож кивнул.

      – Всё – из логова Регента, – продолжил монах. – Теперь это наше место. Нужно только назвать моё имя хозяйке. И нужно говорить, что Цын был человеком прекрасным и добрым.

      Сторож понимающе кивнул.

      – В вещах моих, что в трактире, письмо для принца Совы, – продолжил монах. – Работа есть для него, и неподалёку.

      – Кто-то мучит детей? – спросил озабоченно сторож.

      – Да, собрал настоящую армию карманников и попрошаек. По слухам, жестоко наказывает тех детишек, кто денег мало приносит. Некоторых замучил до смерти.

      – Весточку отправлю сегодня же. А ты на обратном пути к нам заглянешь?

      – Наверное нет. Мы сейчас навестим поместье одного человека, что разводит каретных собак.

      – Далматинов?

      – Да. Но еще он вывел породу собак – охотников на людей, и продавал щенков для Люпуса, а тот – очевидно – владельцам рабов. Вот у него я и рассчитываю обрести потерянный след. А Бэнсон потом отправится в Плимут, и – в Турцию, друга спасать. Вот он, наверное, к вам заглянет. Передай с ним список последних событий и деньги – для Пантелеуса. Ведь на пути в Турцию не минуешь Магриба. Теперь всё. Прощай.

      – Прощай, Альба, – с любовью и грустью в глазах откликнулся сторож. – Да хранит тебя Бог.

      Бэнсон придержал свой топор, поклонился и следом за Альбой зашагал от кладбища к городу. К босым ногам его ласково липла тёплая дорожная пыль.

      Монах и собаки

      Покинув кладбище, наши путники повернули на север и двинулись по почти пустынной дороге вдоль зелёных полей частных владений. И прошло совсем немного времени, когда Альба сказал:

      – Вот оно, поместье Пёсьего папы.

      – У него такое имя? – удивился простодушный Бэнсон.

      – Нет, конечно. Это я его так назвал.

      – Поместье его так близко от города…

      – А ты думал, что на охоту за злодеями нужно ходить в далёкую даль? Не обязательно. Тёмные люди как раз очень часто живут в самом центре людских скоплений. Как и наш Пёсий папа – ему нужен простор для собак, но и чтоб город был рядом. В городе – его покупатели, его покровители и его куклы…

      – Что это за куклы такие? – заинтересованно спросил Бэнсон.

      – Да такие же тёмные люди, как и он сам, только помельче. Мелкие пакостники. “Папе”, видишь ли, нужно натаскивать псов на бегущего человека. А где его взять? Только в городе. В тюремных подвалах довольно часто встречаются неисправимые негодяи, о смерти которых никто никогда не горюет. Особенно – если такой негодяй, убегая от неприятностей, самим же устроенных, приходит в город издалека. Его ловят и сажают в подвал. Тогда Пёсьему папе посылается весточка, он едет к тюрьме – обязательно ночью – и выкупает у стражников этого схваченного. Как правило, люди, позволяющие себе жить за счёт притеснений или ущерба, причиняемого другим, – эти люди от рожденья нахальны, сметливы и быстры. Их кости прочны, и мышцы работают безупречно. “Папа” их привозит к себе – и делает “куклами”. То есть одновременно