Призрак для Евы. Рут Ренделл

пищи, то они растеряли старых друзей и не приобрели новых. Знакомые постепенно отдалялись от них, каждый раз наталкиваясь на отказ прийти в гости и не получая приглашения сами. Больше всего на свете Мишель боялась, что их позовут на чай или на ужин, и Мэтью, увидев масло, кувшин с молоком или баночку с медом, вдруг побледнеет, и с ним снова случится этот ужасный приступ сухой рвоты. Лучше оттолкнуть людей, чем так рисковать.

      Она могла довериться только одному человеку. И эта наперсница стала ее подругой. Однажды, находясь на грани отчаяния и охваченная ужасом от того, что может больше не выдержать, Мишель все рассказала Фионе; вдвоем с соседкой они сидели на кухне, а Мэтью медленно и вяло работал за компьютером. Фиона не стала смеяться над мужчиной средних лет, который не может ничего есть, и женщиной средних лет, которая ест без остановки, а прониклась симпатией и, похоже, поняла их и даже предложила средства от болезни. Сама она придерживалась чрезвычайно разнообразной диеты, знала новые и изощренные блюда, предлагала массу идей для страдающего анорексией человека, который хотел бы есть, но не мог. Год спустя, то есть в прошлом году, Мишель сказала ей, что Фиона спасла жизнь Мэтью, и они оба всю жизнь будут ей благодарны…

      Вернувшись из «Уэйтроуз» в свой дом на Холмдейл-роуд в районе Вест-Хэмпстед, Мишель принялась готовить ленч для Мэтью. Он должен был включать несколько продуктов, которые предложила Фиона и которые подошли Мэтью.

      – Арахис! – заявила Фиона. – Чрезвычайно питательно.

      – Жирный, – выдавил из себя Мэтью.

      – Вовсе нет. Жареный без масла арахис. Очень вкусно. Мне нравится.

      Было бы преувеличением сказать, что ему тоже понравилось. Мэтью ничего не любил, но мог есть жареный арахис, а также другие продукты, которые предложила Фиона: хрустящие хлебцы, детские галеты, бисквит «Мадера», сваренные вкрутую яйца, накрошенные с петрушкой, мелко потертый сыр «Пармезан». Листья молодого шпината и индау, японские рисовые крекеры и мюсли. За прошедший год здоровье Мэтью немного улучшилось, и он выглядел не таким изможденным. Однако с тех пор детские галеты, самые калорийные во всем списке, перестали его устраивать. Он ничего не мог поделать. Мэтью всем сердцем стремился полюбить их, но толку от этого не было. Фиона порекомендовала вместо них бисквитные палочки и песочное печенье.

      Мишель положила на тарелку лист салата, обжаренный без масла арахис, ломтик сваренного вкрутую яйца, посыпанный пармезаном, и пластинку ржаных хлебцев «Райвита». Она также надеялась, что Мэтью выпьет небольшой бокал ананасового сока, но уверенности у нее не было. Украшая тарелку мужа этими жалкими крохами, она сама съела горсть арахиса, остатки яйца и кусок хлеба с маслом. Мэтью улыбался ей. Он придумал такой способ не смотреть в тарелку – с благодарной улыбкой поворачивался к жене.

      – Я только что видел, как мимо проходил Джефф Лей, – сообщил Мэтью и взял один орешек. – Он так и не собирается устраиваться на работу?

      Им