Смерть в стекле. Джесс Кидд

поставим мебель на место.

      Они приводят в порядок комнату и гасят лампы.

      Брайди поднимает фонарь, и вдруг ее взгляд выхватывает из темноты большой закупоренный стеклянный сосуд, стоящий на полке среди детских книжек.

      У нее екает в груди.

      6

      Брайди запирает на замок дверь гостевой комнаты и придвигает к ней сундук. Затем берет свой бесствольный револьвер, заряжает его и кладет под подушку. После медленно идет по периметру комнаты, простукивая стены и внимательно рассматривая стыки тисненых обоев.

      Руби наблюдает за ней с насмешливым недоумением в лице.

      – Брайди, вы что делаете?

      – Ищу потайные двери, – бормочет она. – В библиотеке, как мы знаем, они есть.

      – А баррикада зачем?

      – Предосторожность, – объясняет Брайди, глянув на него. – В этом доме живет зло.

      Руби садится на туалетный столик.

      Сосуд, что Брайди прихватила из детской, накрыт тряпкой, и Руби благодарен ей за это. Ибо его содержимое способно перевернуть представления о реальности даже у мертвеца. Как и все жуткие диковинки, оно сначала повергает в шок, затем приводит в состояние гипнотической завороженности, потом вызывает дурноту. И так снова и снова: с одной стороны – глаз не оторвать, с другой – лучше бы вообще никогда этого не видеть.

      Убедившись, что в комнате стены сплошные, Брайди придвигает стул к туалетному столику, садится рядом с Руби и сдергивает тряпку.

      И вот оно. Отражается в зеркале туалетного столика, потрясая разум, взор и сердце.

      Брайди наклоняется ближе к сосуду, кончиками пальцев трогая холодное стекло.

      Заспиртованный ребенок! Подумать только!

      Новорожденный младенец – само совершенство: со сложенными пальчиками и крошечными ноготочками, маленьким носом-пуговкой и миленькими изящными ушками, похожими на ракушки. Кожа в идеальной сохранности, на вид будто мраморная и в то же время пластичная, мягкая – человеческая. Это заметно по нежным пластинкам смеженных век младенца, по пухлому подбородку, по ямочкам на руках.

      Младенец висит в жидкости на тонких проводах. Крепко спит в стеклянном чреве.

      Брайди поворачивает сосуд, и картина меняется.

      Сзади на головке, сразу же под невесомыми кудряшками на затылке – полоска чешуи. Поначалу едва заметная, она постепенно расширяется, образуя тонкий, как паутинка, спинной плавник, небольшой, но рельефный. Он тянется вдоль спинного хребта и заканчивается изогнутым хвостом. Хвост мускулистый, как у лосося: да, маленький, но сильный и гибкий. Есть в этом младенце что-то дьявольское: сразу же под подвздошной костью мягкий белый мрамор груди ребенка и живота обретает крапчатую зеленую окраску, которая ближе к хвостовой части темнеет и становится насыщенной и яркой, как нефрит. Плавники тонкие, как папиросная бумага, телесного цвета, на кончиках – малиновые.

      Брайди снова поворачивает сосуд и сталкивается с существом лицом к лицу. Слава богу, его глаза плотно закрыты. Под веками проступает тень чернильных зрачков. Скулы заостренные, напоминают жабры. В открытом розовом ротике можно