Разведчик от бога. Александр Николаевич Карпов

всех, приказ выполнять, – ответил первому второй, уклоняя лицо от ветра.

      – Он – командир, у него забот побольше ваших! Подтяни-ись! – громко закричал низким голосом идущий во главе колонны высокий широкоплечий сержант.

      Сгорбившись от тяжести вещмешков, патронных и гранатных ящиков, противотанковых ружей, винтовок, массивных стволов и станков пулеметов, солдаты шли в неизвестном им направлении. Подгоняемые ветром и липким снегом, который таял от прикосновения к их горящим от напряженных тел шинелям, они растянулись на целый километр. Длинной серо-зеленой змеей солдатская масса покоряла снежную целину. Кто-то падал, но тут же вставал. Кому-то помогали встать. Но, несмотря ни на что, вся колонна держала темп, никого не теряя, продолжала двигаться туда, где только что скрылись в складках местности проскакавшие мимо всадники.

      Запряженные в повозки и сани лошади, следовавшие в конце, иногда сходили с протоптанной дороги и вязли в глубоком снегу. Ездовые кричали на измотанных усталостью, выбившихся из сил лошадей, били их плетьми. Бывшие недавно деревенскими мужиками солдаты отборным матом крыли горе-погонщиков, сами брали под уздцы лошадок. Другие упирались в остовы саней. И все разом вытаскивали завязшую упряжку на дорогу.

      Колонна выравнивалась и снова растягивалась.

      – Часов шесть уже топаем! Сил никаких не осталось! – гнусавил один из солдат.

      – Все тело ноет! Мокрый весь от пота, плеч уже не чувствую! – стонал второй.

      – Да уйметесь вы! Подтяни-ись! – снова громко кричал высокий сержант.

      Серая людская масса, выпуская клубы горячего легочного пара, кряхтя, огибала очередной пригорок.

      – Скорей бы привал! – тихо, чтобы не слышно было сержанту, произнес коренастый круглолицый солдат, с трудом переставлявший короткие кривые ноги, обутые в громадные, не по росту, валенки.

      – Потерпи еще немного, – успокаивал его Егор. – Вон впереди наши командиры уже на каком-то пригорке стоят. Спешились. С ними рядом еще какие-то начальники. На нашу колонну смотрят. Планшеты развернули. Значит, не просто так еще два командира с ними рядом. Скоро придем!

      Коренастый одернул руку, в которой сжимал лямку патронного ящика, повернулся в сторону Егора и тут же споткнулся. Упал на одно колено и так же быстро поднялся.

      – Давай руки поменяем. Левая затекла. Так и ящик этот проклятый уронить недолго, – закряхтел он.

      Егор быстро, не сбавляя хода, стал перехватывать ношу из правой руки в левую, вставая по правую сторону движения.

      – Фу! – выдохнул коренастый и снова повернулся, пытаясь посмотреть на товарища.

      Метель понемногу стихала, ветер успокаивался. Начинало светать. Затянутое серыми плотными облаками небо, слабо пропускавшими солнечный свет, абсолютно не проглядывалось, а потому давило на измученных тяжелым затяжным маршем людей. Солдаты то и дело поднимали лица и начинали смотреть вперед, вместо того чтобы, почти полностью сжав веки и опустив головы, терпеть колкие удары крупных снежинок по щекам.

      Голова ротной колонны стал плавно поворачивать, огибая редкий лес, в направлении между двумя поросшими высокими березами возвышенностями, направляясь в глубокий и широкий овраг.

      На правой возвышенности их встречали пятеро в командирской амуниции, с биноклями на груди, планшетами на ремнях через плечо. За ними стояли вооруженные коноводы, державшие под уздцы длинноногих жеребцов. Командиры внимательно осматривали прибывающую пешую колонну, живо что-то обсуждали и, активно жестикулируя, указывали друг другу на отдельные ее части.

      – Ну наконец-то! Похоже, прибыли! – выдохнул коренастый, выпрямляя согнутую спину. – Смотри, как тут все обустроено.

      Егор, следовавший с ним почти во главе колонны, устало поднял голову, чтобы разглядеть появившийся перед ними новый вид.

      По мере их приближения стали видны люди в военной форме, с оружием. Ездовые выводили под уздцы из оврага исхудавших лошадей, запряженных в груженые сани. Солдаты в ватниках переносили громоздкие ящики из одного укрытия, сделанного на склоне оврага, в другое. Дымилась полевая кухня. Чуть дальше горела пара костров, возле которых на растянутых между деревьями веревках сушились длинные лоскуты, похожие на бинты.

      Почти пологие стены оврага были изрыты входами в землянки, умело обустроенными в данных условиях местности. Строительство некоторых еще велось, о чем говорило активное движение нескольких десятков солдат, работавших пилами и топорами. Многие из них были без верхней одежды. Рядом со строителями образовывалась кладка из заготовленных бревен. Одно из них, самое крупное, солдаты вчетвером несли на плечах к очередной, почти достроенной, землянке.

      – Посторонись! – громко прокричал низким голосом сержант, следовавший во главе колонны.

      Строители тут же выпрямили спины, прекратив на время свою работу, и расступились, пропуская вновь прибывших.

      – Откуда вы, братцы? – спросил один из них.

      – Из тыла. С запасного полка, – послышался ответ, резко прерванный громкоголосым сержантом:

      – Разговорчики!

      Егор