Взрыв Генерального штаба. Владислав Крапивин

разным количеством полосок. Лён сообразил, что это здешние школьники, у которых кончились уроки.

      Он протолкался поближе к сцене.

      На фоне размалеванного задника приплясывали и кривлялись пять кукол – два солдата и три генерала в форме, похожей на имперскую. Генералы в блестящих касках с тремя перьями – лиловым, золотым и серебряным. Солдаты делали строевые приемы, вертели головами с лупоглазыми бессмысленными лицами и горланили песню (вернее, она неслась из динамика):

      Император наш, братцы, герой!

      За него все мы, братцы, – горой!

      До ближайшей веселой поры,

      Когда все полетим мы с горы!..

      А генералы – низенький толстячек, тощий дохляк и длинноногий горбун – в ответ голосили свое:

      Любуйся, доблестная рать:

      Мы все – превосходительства!

      Приятно, братцы, умирать

      Под нашим предводительством!

      На наших касках три пера

      И гидры многоглавые —

      За нас не страшно умирать

      С геройством и со славою!

      Не верьте, что ведем мы вас

      Во тьму дорогой зыбкою.

      Вперед! Надеть противогаз

      И умереть с улыбкою!

      Втроем они учили маршировать армию из двух человек.

      Было смешно, ничего не скажешь. Но… это было и надругательством над имперскими вооруженными силами. И если юный гвардеец Бельский не мог сейчас вскочить на сцену и крикнуть наглым актеришкам-кукловодам, что они подлецы, то беспризорник Лён вполне мог швырнуть в них гнилым бананом. Тем, что под ногами! Лён стремительно нагнулся, боднул чью-то спину с матросским воротником… И грянула автоматная очередь!

      Опытное ухо военного человека сразу узнало голос десантного короткоствольного Б-1

      Ребятишки и взрослые метнулись кто куда. Некоторые ничком упали на брусчатку. Лён сидел на корточках и видел, как с машины, декорированной под старый фаэтон, лупит по кукольному театру дядька в клетчатом костюме арлекина. Длинными очередями, от живота. Профессионально! “Бэодин” бился в его крепких пальцах и злорадно ревел!

      Ага, значит есть и здесь люди, которые не дадут в обиду военную славу Империи…

      С машины дали по сцене еще одну очередь и кинули взрывпакет. Холщовый задник пылал, сыпались доски. С помоста прыгали. Один кукольный генерал висел, зацепившись нитками за перекладину…

      Люди кричали и бежали. Их почему-то делалось все больше. Несколько раз на Лёна с размаху налетали и наконец повалили. Он вскочил и тоже побежал. Пуля провыла над головой. Вот сволочи, по людям-то зачем?!

      Лёна закрутило в людском месиве. Он растопырил локти, рванулся, оказался у бугристого каменного возвышения. Его толкали, наваливали грудью на гранитную кладку.

      Эта кладка круто уходила вверх. Лён уцепился за выступ, заскреб по камням ботинками (давно не чищенными, разбитыми в дороге). Вверх, вверх! И наконец схватился за могучее бронзовое копыто.

      Лён понял, что это памятник.