Пятьдесят оттенков серого. Э. Л. Джеймс

Его серые глаза умоляют, и я понимаю, что Кристиан говорит правду. Я протягиваю руку, и он ведет меня из комнаты.

      – Давай я покажу тебе кое-что еще. – Вместо того чтобы вернуться вниз, Кристиан, выйдя из игровой комнаты, как он ее называет, поворачивает направо и идет по коридору. Мы проходим несколько дверей и наконец достигаем последней. За ней оказывается спальня с большой двуспальной кроватью посередине, где нет ни одного цветового пятна. Все: стены, мебель, постель – абсолютно белое. Обстановка холодная и стерильная, но за стеклянной стеной открывается потрясающая панорама Сиэтла.

      – Твоя комната. Ты можешь украсить ее по своему вкусу.

      – Моя комната? Ты хочешь, чтобы я сюда переселилась? – Я не могу скрыть ужаса.

      – Не на все время. Скажем, с вечера пятницы до воскресенья. Мы можем это обсудить. Если ты захочешь, конечно, – добавляет он неуверенно.

      – Я буду спать здесь?

      – Да.

      – Одна?

      – Да. Я же говорил тебе, что всегда сплю один. Ну, если не считать того случая, когда ты напилась до бесчувствия. – Похоже, он мне выговаривает.

      Я поджимаю губы. Просто не укладывается в голове: добрый, заботливый Кристиан, который спас меня, совершенно беспомощную, и мягко поддерживал, когда меня рвало в азалии, оказался чудовищем, любителем цепей и хлыстов.

      – А ты где спишь?

      – Моя комната внизу. Пойдем, ты, наверное, проголодалась.

      – Что-то у меня аппетит пропал, – отвечаю я раздраженно.

      – Ты должна поесть, Анастейша, – втолковывает он мне и, взяв за руку, ведет прочь.

      Снова оказавшись в огромной зале, я изнываю от тревоги и тоски, словно стою на краю обрыва, и мне надо решить: прыгнуть вниз или нет.

      – Я понимаю, что подталкиваю тебя на темный путь, Анастейша. Хорошенько подумай. Может, ты хочешь что-то спросить? – говорит он и, отпустив мою руку, уходит на кухню.

      Хочу. Но с чего начать?

      – Ты подписала договор о неразглашении, поэтому спрашивай все что угодно, я отвечу.

      Я стою у бара и смотрю, как Кристиан достает из холодильника тарелки с разными сырами и две крупных грозди зеленого и красного винограда. Он ставит тарелки на стол и принимается резать французский багет.

      – Сядь.

      Он указывает на одну из барных табуреток, и я подчиняюсь его команде. Если я соглашусь, придется к этому привыкать. И вдруг я понимаю, что Кристиан вел себя так с первой минуты нашего знакомства.

      – Ты говорил о каких-то бумагах?

      – Да.

      – Что за бумаги?

      – Кроме договора о неразглашении, существует контракт, в котором говорится, что мы будем делать, а что нет. Я должен знать твои пределы допустимого, а ты – мои. Все будет по взаимному согласию.

      – А если я не соглашусь?

      – Ну, что поделать, – говорит он осторожно.

      – Но у нас не будет отношений? – спрашиваю я.

      – Нет.

      – Почему?

      – Потому что это единственные отношения, которые меня интересуют.

      – Почему?

      Он пожимает плечами.

      – Так