Бенефис чертовой бабушки. Валентина Андреева

аши можно еще загрузить слониху. У нас уже одна есть. Если хотите, берите ее, а не шмотки. Только Светлану Никитичну трудно уговорить. Опять-таки два часа на уговоры потеряем. А шмотки лучше – они молчат и не гадят в душу. Нужны безразмерные пластиковые пакеты, надеюсь, найдете, у меня кончились.

      Ноги шагнули вперед, куча вывалилась на ковер, и я порадовалась, что вчера вычистила его пылесосом. Перед людьми не стыдно. Ну, теми, которые будут вещи с пола подбирать и паковать. Либо Наташка, либо сама Маринка. Мне это плохо удается.

      – На фига нам твой мамонт? Тем более второй по счету. И эта куча, спрашивается, на фига? Ир, почему ты никогда не закрываешь на замок входную дверь? – с возмущением выдала Наташка, пнув ногой обособившуюся от общей свалки то ли шторину, то ли покрывало в пакете. Неопознанный объект взлетел вверх вместе с Наташкиным шлепанцем, и подруга ругнулась.

      Следовало огрызнуться. Последней (прямо перед Маринкой) через упомянутую дверь прошаркала сама Наталья. Непосредственно за мной и с нехорошими предчувствиями – сон плохой приснился. Так и не успела мне его дорассказать. Могла бы за собой эту дверь и закрыть. Хотя какой смысл, если через пять минут на выход?

      Огрызаться не хотелось, тем более что Наташка уже сцепилась с Маринкой по актуальной для последней теме «Что такое безумная свекровь и как с ней бороться». Кто бы услышал мои справедливые замечания?! Похоже, идеальная чистота моего ковра останется не замеченной.

      Куча оказалась страшной только на первый взгляд. Особо не церемонясь, я в порядке исключения удачно утрамбовала шмотье, принадлежащее, как выяснилось из перепалки приятельниц, Маринкиной свекрови. Все оно влезло в старую сумку без ручки, которую раньше никто не удосужился выкинуть. Тара и содержимое друг друга стоили, но хозяйственная Светлана Никитична не желала оставлять свои «ценные» вещи «кому попало», то бишь невестке. Часть вещей уже лежала в объемном пакете, я его просто присоединила к сумке.

      Спор между Натальей и Маринкой не утихал даже в лифте. Но по достижении первого этажа обе пришли к консенсусу: Светлану Никитичну, дожившую до весьма почтенного возраста – девяноста лет, поздно перевоспитывать, а просто призывать к разумным поступкам бессмысленно. Она всю жизнь специализировалась на неразумных. Даже сыновей ухитрилась родить только в климактерический период, причем вопреки собственному желанию. Просто назло мужу, за что, собственно говоря, и возложила на него всю ответственность. Эта ответственность преждевременно свела совестливого мужика, по профессии биохимика, в могилу. Во всяком случае, так казалось Маринке. Всю свою сознательную жизнь Сергей Иванович мечтал о сыне, но супруга, погрязнув в науке геронтологии, не желала обременять себя детьми. Вплоть до того момента, когда Сергея Ивановича соблазнила молодая, но одинокая соседка Нина Михайловна, время от времени обращавшаяся к нему за помощью в делах, требующих мужского склада ума и грубой физической силы. Которой, кстати сказать, Сергей Иванович из-за своей субтильности не обладал.

      Поняв, что ждет двойню, соседка – скромная портниха тут же поделилась своей радостью с женой Сергея Ивановича, позвонив ей прямо на работу. Сраженная наповал Светлана Никитична под опекой коллег кое-как отлежалась на двух стульях, не помня себя, добралась с работы домой и вечером в выражениях, изысканных по темным тайникам души, преподнесла эту новость виновнику радостного события, а заодно, хоть и не намеренно, всему подъезду дома. Слышимость была идеальная.

      Не выдержав постоянных упреков, унижений, мук совести и развода, Сергей Иванович перешел жить к Нине Михайловне. Теперь уже его бывшей супруге потребовалась помощь в делах, требующих мужского склада ума и грубой физической силы, а заодно – жалость, сочувствие и, разумеется, деньги. Результат не замедлил сказаться. Через пару месяцев Нина Михайловна «радовалась» до слез полученному от Светланы Никитичны признанию: наконец-то у них с Сергеем Ивановичем будут дети, обоим хотелось надеяться – мальчики.

      Сергей Иванович, разом ставший многодетным отцом в возрасте переходного периода к мудрой старости, кое-как проскрипел шесть лет, предпринимая все возможные меры к тому, чтобы окончательно подорвать свое здоровье. Работал на износ, забывая о завтраках, обедах и ужинах, жил в обстановке постоянных скандалов на две семьи, благо ходить далеко не надо – квартиры одна напротив другой, и отдыхал только за стиркой детского, реже своего, белья, мечтая о более укромном уголке, нежели ванная, где можно было бы полностью уединиться. Мечта сбылась, но слишком уж радикальным образом.

      После похорон обеим женщинам стали сниться одинаковые сны, о содержании которых каждая узнавала от доброхоток-соседок: покойный, выглядевший слишком довольным, откровенно паясничал, корча издевательские рожи и изображая руками неприличные жесты. При жизни никогда себе такого не позволял. По истечении года со дня смерти бывший супруг угомонился. А вот в последнее время зачастил с визитами к Светлане Никитичне. В основном в полнолуние. Иногда прихватывал с собой Нину Михайловну, из чего Светлана Никитична сделала вывод, что соперница и тут ее обскакала. Но подумала об этом легко. Светлый налет грусти – скорее дань давно минувшим дням вынужденного, однако счастливого