Дневник пленного немецкого летчика. Сражаясь на стороне врага. 1942-1948. Генрих фон Айнзидель

зубах он держал карикатурно выглядевшую изжеванную трубку, потерявшую свой цвет. На мужчине было испачканное черное пальто с побитым молью меховым воротником.

      – Все итальянцы? – спросил он на немецком языке.

      Итальянцы указали на меня:

      – Один немец.

      – Пойдемте со мной, – приказал незнакомец. – Ваше звание?

      – Лейтенант.

      – О, офицер, – проговорил он, и в его голосе послышалось злобное торжество. – Вы выглядите не слишком элегантно. Где ваш мундир? Почему вы такой грязный?

      После этих слов я потерял терпение.

      – А как, по-вашему, я должен выглядеть, если все мои вещи, вплоть до носового платка, были украдены? Если мы не мылись целый месяц? Если меня обрили наголо, мы голодали три недели, потому что охране были нужны наши пайки, чтобы купить себе водку? Правда, прошлой ночью нам попытались заткнуть рот колбасой. Я протестую против такого обращения.

      – Итак, вы протестуете. Ваше имя?

      – Граф Айнзидель.

      – А, вы тот самый парень, который написал листовку там, под Сталинградом, не так ли?

      – Откуда вы знаете? – удивленно спросил я.

      – Скоро вы узнаете откуда. А пока идите в баню и смойте вшей, а после этого спросите меня. Меня зовут комиссар Вагнер.

      Но мне тогда так и не пришлось даже увидеть баню. За мной пришел конвоир, который повел меня в одно из зданий с толстыми стенами, где размещался монастырь. Он провел меня в подвал, поочередно открывая и закрывая мощные железные двери, а потом втолкнул меня в темную камеру. Слава богу, я оказался там не один. Десять дней заключения за то, что обменял деревянный ящик овсяной крупы на табак, получил унтер-офицер, работавший в лагерной кухне. Он благодарил ангела-хранителя за то, что получил это наказание. В камере было тепло, друзья с кухни не забывали о нем, ему не приходилось работать, а тут еще появился свежий человек, которому можно задавать вопросы.

      – Когда кончится эта война? Попадем ли мы домой до Рождества? Правда ли, что русские вот-вот сдадутся?

      Сначала я решил, что этот парень сумасшедший.

      – Домой до Рождества? С чего вы это взяли? Война будет продолжаться еще несколько лет, и можно только гадать, кто в ней победит. Единственное, что понятно, – это то, что Германия потерпит поражение.

      – Вы, наверное, антифашист, – заявил мой сокамерник. – Откуда вы взялись?

      – Что такое антифашист? Я – летчик-истребитель, сбитый под Сталинградом месяц назад.

      – Ну, если немецкие летчики уже летают над Сталинградом, то русским очень скоро придет конец.

      – Там не только летают наши летчики. Может быть, сам город успел уже пасть. Когда меня взяли в плен, наши танки находились на самых подступах к нему.

      – Ну вот, видите. Значит, скорее всего, к Рождеству все мы будем дома.

      – Хорошо, – сдался я, – если вы так верите в это, то продолжайте так думать, но, полагаю, вам следует поздравить себя, если вы попадете домой к Рождеству