Вспомнить будущее. Анна и Сергей Литвиновы

к бриллиантам?

      – Я – нет. Муж – да. У него своя фирма. Называется «Бриллиантовый мир». Семнадцать магазинов по продаже ювелирных изделий. По всей стране.

      – А вы в полицию не обращались?

      – Вы смеетесь? С чем? С этой тарелочкой?

      – А соседи по даче? Их не расспрашивали?

      – О чем?

      – Кто к вам на участок проникал – может, они видели?

      – Да нет, зачем мы будем привлекать внимание соседей к личным проблемам?

      – Удивительная история, – размыслил я вслух. – И какая-то несерьезная. Из тех, знаете ли, когда на листке из школьной тетради пишут неустойчивым почерком: положите в дупло дуба сто рублей, а не то будет плохо. А как вы думаете, кому сей прикол адресовался? Вам? Супругу вашему? Или, может быть, это и впрямь шутка детей?

      – У нас с мужем нет детей, – очень сухо и очень холодно отвечала посетительница.

      – Тогда кому послание?

      – Ему. Мужу. И он его воспринял. И совсем не как шутку. Он ничего не рассказывал мне, но я же видела: происшедшее его задело. Очень задело. Все выходные он был нелюдимым, неразговорчивым. Когда я попыталась вызвать его на откровенность, расспросить – он вспылил, раскричался.

      – Конечно, ни о какой экспертизе речи не шло?

      – Что вы имеете в виду?

      – Кровь в тарелке – она была чья? Если животного, то какого? Если вдруг человеческая – какой группы?

      – Разумеется, нет. Какая там экспертиза!

      – Может, с вами случались другие неприятности в последнее время?

      – Со мной все в порядке. А вот с Мишей, Михаилом Юрьевичем, моим мужем… Да, я уверена: нечто плохое в его жизни происходит. Но что конкретно с ним творится – я могу только догадываться. Причем очень смутно. Он на откровенность со мной, увы, не идет.

      – Проблемы в его бизнесе?

      – Полагаю, что так.

      – Другая женщина?

      Ее лицо чуть потемнело и слегка закаменело.

      – Надеюсь, нет. Хотя все может быть. С мужчинами никогда нельзя зарекаться. Но прямых улик и поводов для подозрений у меня не имеется.

      – Что-то еще происходило?

      – Был другой момент, когда Миша испугался. По-настоящему испугался. Хотя, на мой взгляд, дело не стоило выеденного яйца. Опять чья-то шутка. Нелепая и неудачная.

      – Что именно?

      – Как-то мы с ним утром вышли из квартиры вместе. Обычно такое нечасто бывает, всегда он уезжает или уходит на работу спозаранку – он вообще у меня жаворонок. Я же покидаю дом гораздо позже. А тут Миша предложил меня подбросить, я ехала в поликлинику. Мы вышли из лифта вместе, и я машинально шагнула к почтовому ящику. Ключ от него есть у нас у обоих, и Михаил Юрьевич, как я знаю, по утрам всегда ящик открывает. Просматривает, что туда накидали, но обычно оставляет его содержимое на месте, чтоб я забрала – тем более что ничего интересного или важного по почте нам не приходит. Газет мы не выписываем, бумажную переписку ни с кем не ведем, поэтому попадаются в основном счета, налоговые уведомления или штрафы. Ну, и рекламная рассылка, разумеется.

      – Вы хотите сказать: послание адресовалось