Шифр фрейлины. Евгений Сухов

вот что, пускай Монтесума скажет им, что проводит нас до окраины города.

      Малинче, стараясь не смотреть императору в лицо, как того требовал обычай, быстро перевела. Император что-то резко ответил.

      – Он отказывается выходить из своего дворца.

      – Скажи ему, что если он не послушается нас, то умрет. У нас просто нет другого выхода!

      Монтесума посмотрел на Кортеса, который учтиво улыбнулся и в знак почтения даже слегка наклонил голову. Император вновь вышел на террасу. Толпа, узревшая своего императора, затихла. Некоторое время он что-то говорил, а потом вернулся в комнату.

      – Он сказал все, что от него требуется? – повернулся Кортес к побледневшей Малинче.

      – Да.

      – Чего встали? – прикрикнул Кортес на солдат. – Хватайте его под руки и тащите в карету.

      Двое солдат, взяв императора под руки, повели из комнаты. Император что-то отчаянно выкрикнул, пытаясь освободиться от крепкой хватки.

      – Что он там лопочет? – спросил Кортес, повернувшись к переводчице.

      – Император говорит, что ни один смертный не должен дотрагиваться до него.

      – Нам сейчас не до этикета.

      – Если ацтеки увидят, как солдаты обращаются с императором, то они просто убьют их. И нас вместе с ними… Их не остановят никакие жертвы!

      – Проклятье! Отпустите его, – распорядился Кортес.

      Солдаты послушно отпустили упирающегося императора. Некоторое время Монтесума стоял посредине комнаты, свирепо раздувая ноздри, а потом неожиданно бросился в сторону окна.

      – Не дайте ему уйти! – в отчаянии закричал Кортес солдатам.

      Монтесума вскочил на подоконник, чтобы спрыгнуть во двор, но подскочивший солдат с размаху ударил императора в бок кинжалом. Застыв, Монтесума с откровенным удивлением посмотрел на испанца, а потом медленно спустился с подоконника и небольшими шажками, зажав кровоточащий бок, направился к выходу. Взявшись за ручку, потянул ее на себя.