Ночной гость, или Бабочка на огонь. Екатерина Гринева

пожала плечами и рассмеялась:

      – Сама не знаю.

      – Поешь! – Он придвинул мне тарелку с дымящейся картошкой и мясом. – Специально отварил.

      Я начала есть. Веня вышел в комнату и с кем-то поговорил по телефону. Потом он вернулся ко мне.

      – Сейчас я тебе все объясню…

      Это касалось одного задания по работе: нужно было проверить одного человека, встретиться с его бывшими друзьями и коллегами. Наша беседа затянулась до ночи. Выяснилось, что ехать обратно в город уже поздно, и Веня предложил мне остаться переночевать. Я легла спать в маленькой комнате. Было душно, и сон никак не шел ко мне… Я вышла на веранду и почувствовала, как усилился запах яблок: острый, терпкий…

      Я села на стул. Дверь на противоположной стороне веранды открылась, и показался Веня. Его силуэт четко обозначился в проеме двери.

      – Не спишь? – услышала я от него.

      Я мотнула головой: язык словно прилип к нёбу.

      Он подошел ко мне и, резко наклонившись, поцеловал в губы, так, что они заныли…

      Мы любили друг друга на полу веранды, он был теплым, нагревшимся за этот солнечный день. Мы были одним сумасшедшим, восхитительным целым, наши тела соприкасались друг с другом – и получался взрыв, отдававшийся в них сладостной судорогой…

      И запах яблок, все усиливавшийся – сладкий, головокружительный. Еще немного – и, казалось, я задохнусь – и от этого запаха, и от Вениной близости. И потом, уже перед рассветом, молочным туманом вползавшим в окна, мы заснули там же, на полу, и Венина рука лежала на моей груди; я боялась пошевелиться, только слышала, как гулко колотится мое сердце. Когда я проснулась, осторожно высвободила Венину руку, встала и, сев на стул, взяла из корзины зеленое яблоко и надкусила его.

      Мне захотелось на улицу. Сняв старый плащ с вешалки, я вышла, стараясь не шуметь, на крыльцо. На горизонте нежно розовела полоска неба. На траве лежала роса, и я пошла по ней босиком – к концу участка, где росла большая яблоня с ветвями, склонившимися почти до земли. На участке не было огорода. Веня говорил, что Лариса не любит возиться в земле. Росли только кусты малины и смородины, две клумбы и пять старых яблонь, посаженных еще Вениными родителями.

      Яблоки уже собрали, но несколько штук еще висели на ветвях. Я сорвала одно и пошла обратно к дому.

      Веня проснулся, как только я вернулась на веранду:

      – Куда ты ходила?

      – По участку прогулялась. – Я протянула ему яблоко: – Хочешь?

      Он взял его из моих рук и провел спелым плодом по моему лицу.

      – Иди сюда! – позвал он меня хриплым шепотом…

      Когда мы прощались, Веня умудрился все испортить, расставив безжалостные точки над «i». Во время чаепития он объявил мне, что Ларису он никогда не бросит, она не сможет жить без него, и поэтому я не могу рассчитывать на что-то серьезное. Он не может мне ничего обещать, и поэтому я должна принять все как есть. Я слушала его, не понимая и недоумевая: зачем он говорит это сейчас? Можно было бы сказать эти слова при других обстоятельствах,