Кинжал всевластия. Наталья Александрова

Штандартен тщательно вытер лезвие носовым платком, спрятал кинжал, шагнул к двери, прежде чем открыть ее, погасил свет.

      Выйдя в прихожую, увидел приоткрытую дверь соседней комнаты и выглядывающую оттуда старуху.

      Ах да! Он совершенно забыл про соседку Степана! Ведь она его видела, она впустила его в квартиру, а значит, сможет описать ментам его внешность…

      Надо признать, что внешность у него характерная, запоминающаяся. А это значит – нельзя оставлять свидетелей.

      – Я слышала какой-то шум, – прошелестела старуха из-за двери. – У вас что-то упало?

      – Да, мы со Степаном передвигали мебель и уронили книжную полку! – проговорил Штандартен и полез за пазуху, где лежал пистолет. – Не беспокойтесь, все в порядке!

      Почему-то вместо пистолета в руку ему попала рукоятка кинжала. Пальцы ловко и ладно обхватили ее, потащили наружу…

      Да, конечно, так будет правильнее – старуху нужно не застрелить, а заколоть, причем заколоть непременно кинжалом… Почему так нужно – он не понимал, да и не задавал себе такого вопроса. Нужно – вот и все.

      Штандартен выбросил вперед руку с зажатым в ней клинком, шагнул к полуоткрытой двери…

      Вдруг за спиной у него один за другим грохнули два выстрела.

      Штандартен обмер, крутанулся на месте. На лбу у него выступили капли холодного пота. Он прислушался к себе, ожидая боли, дурноты, признаков неумолимо надвигающегося конца.

      Однако за выстрелами ничего не последовало – ни боли от ран, ни сурового окрика милиционера…

      Ничего не понимая, он спрятал обратно кинжал, осторожно вытащил пистолет и прокрался на кухню, туда, откуда только что стреляли.

      Здесь не было ни души.

      Оглядевшись и поняв, в чем дело, Штандартен облегченно вздохнул и рассмеялся: соседка оставила на огне кастрюльку с парой яиц, вода выкипела, и яйца с грохотом взорвались. Этот-то грохот он и принял за выстрелы…

      Штандартен выключил газ, вернулся в прихожую.

      Пока он разбирался на кухне, старуха закрылась у себя в комнате, и теперь из-за двери доносился скрип и скрежет – наверняка старая кошелка сдвигала мебель к двери, устраивала баррикаду…

      Вот сволочь!

      – Бабушка, чего вы испугались? – проговорил он под дверью мягким, убедительным голосом. – Откройте, я вам все объясню! Вы все неправильно поняли!..

      Старуха ничего не ответила, только еще громче заскрипела, передвигая мебель.

      «Сильная какая! – раздраженно подумал Штандартен. – На ней еще воду возить можно!»

      Он подошел к двери, толкнул ее. Дверь даже не шелохнулась. Он навалился на нее всем весом – и снова тот же результат.

      И тут из-за двери донеслись ровные, тяжелые удары.

      Старуха била каким-то тяжелым предметом в стену, чтобы привлечь внимание жильцов соседней квартиры.

      И она добилась своего: за стеной послышался чей-то приглушенный, раздраженный голос:

      – Вы что там, совсем сдурели? Прекратите хулиганить, а то сейчас милицию вызову!

      Старуха принялась