Откройте принцу дверь!. Наталья Александрова

голосом:

      – Странные ты задаешь вопросы. Ты и сама прекрасно знаешь, кто такая Ольга Петровна, она бывала в нашем доме…

      – А где еще она бывала? – не в силах сдерживаться, закричала я. – Где она бывает давно и слишком часто? В твоей постели?

      – Кто тебе наболтал такую ерунду? – праведно возмутился он. – Ленка-секретарша? Или Антонина из бухгалтерии? Они все врут, Ольге завидуют! Завтра же обеих уволю!

      – Не надо напрягаться, – на меня внезапно навалилась нечеловеческая усталость. – Я ведь все знаю – и про Репино, и про Париж, и про Анталью…

      – Мармарис, – машинально поправил он и тут же понял, что попался.

      Мне было безумно стыдно. Я вспоминала какие-то недоговорки и намеки, которым не придавала значения при общении с сослуживцами мужа. Эта Ольга появилась у них в фирме года полтора назад, а если они уже год… Как раз тогда дамы начали при встрече со мной делать большие глаза, а я, кретинка, ничего не замечала… Разумеется, они думали, что я в курсе, просто мне все равно или не вижу ничего неприличного в жизни втроем. Ведь я эту стерву еще и кофе поила! Печеньем откармливала, чтоб ей подавиться!

      – Ну, детка, – благоверный решил сменить тактику, – ну не надо принимать все так близко к сердцу, – ну с кем не бывает случайно… Ну прости меня…

      – Простить? – заорала я. – Да ты с ума сошел! Ты с этой… живешь целый год, обманываешь меня почем зря, а теперь мило улыбаешься и говоришь, что это получилось случайно! Да за кого ты меня держишь?

      «За полную дуру, – тут же прочитала я в его глазах, – так ты такая и есть…»

      Я шагнула к нему, чтобы вцепиться в лысоватую шевелюру, чтобы расцарапать наглые лживые глаза.

      – Что случилось? – остановил меня голос Альбины. – Отчего вы так кричите в три часа ночи?

      Вот и она собственной персоной возникла наверху лестницы в длинном шелковом халате и кружевном чепце. Прямо как графиня в «Пиковой даме»!

      Я не шучу. Она утверждала, что плохо спит по ночам от духоты, а если открыть окно, то голова мерзнет и тогда воспаляется лицевой нерв. Я понятия не имела, что у человека имеется такой нерв, но у Альбины был целый букет непонятных болезней, на двух руках пальцев не хватит пересчитывать.

      – Мы тебя разбудили? – встрепенулся Володька. – Вот видишь, что ты наделала, – с упреком обратился он ко мне, – ты же знаешь, что она теперь не сможет заснуть до утра.

      «Да мне плевать!» – собралась я заорать, но опомнилась.

      – Альбина, идите к себе, – как могла спокойней сказала я, – у нас важный разговор с мужем.

      Как бы не так! Глаза у нее странно блеснули, она бодрым шагом почти вприпрыжку спустилась с лестницы и подошла к Володьке вплотную. Мне видно было, как они перемигнулись.

      – Сын! – сказала она патетическим голосом. – Я вижу, что это случилось! Жизнь расставила все по своим местам, и наш долг выяснить все до конца. Не нужно прятать голову в песок и слепо верить, что все может остаться в прежнем состоянии! Я твердо верю, что разбитую чашку не склеить!

      Я