Мятеж на «Эльсиноре». Джек Лондон

перейдет в северо-восточный шторм.

      – Что бы вы предпочли? – спросил я.

      – Разумеется, шторм. Он отнесет нас от берега и поможет мне скорее справиться с морской болезнью… О да, – добавила она, – я хороший моряк, но я ужасно страдаю от качки в начале каждого плавания. Теперь вы, вероятно, не увидите меня дня два. Вот почему я так торопилась устроиться в своей каюте.

      – Я читал, что лорд Нельсон никогда не мог преодолеть своего отвращения к морю, – сказал я.

      – Отца тоже укачивает иногда; мне случалось видеть его в этом состоянии, – сказала она. – Да, даже самые крепкие, самые закаленные моряки часто страдают от качки.

      Тут к нам присоединился мистер Пайк, прекратив на минуту свое вечное хождение взад и вперед, и стал рядом с нами, облокотившись на перила.

      Нам видна была большая часть команды, выбиравшей канаты на главной палубе под нами. На мой неопытный глаз, эти люди не внушали никакого доверия.

      – Незавидная команда – как вы находите, мистер Пайк? – заметила мисс Уэст.

      – Чего уж хуже! – проворчал мистер Пайк. – А я уж, кажется, довольно насмотрелся всяких команд. Теперь мы их учим обращаться с талями.

      – У них голодный вид, – вставил я.

      – Да так оно и есть: они почти всегда приходят к нам голодными, – отозвалась мисс Уэст, и глаза ее остановились на матросах с тем самым выражением оценивающего скот скотопромышленника, какое я подметил раньше у мистера Пайка. – Но это ничего: от регулярной жизни они скоро растолстеют. Не будут водки пить, будут хорошо питаться – и живо поправятся. Не правда ли, мистер Пайк?

      – Конечно. Они всегда поправляются на море. Вот вы увидите, как они оживут, когда мы приберем их к рукам… если нам это удастся. А все-таки препаршивый народ.

      Я взглянул вверх, на широкие полотнища парусов. Наши четыре паруса, казалось, занимали все место, на каком только можно было распустить паруса, а между тем матросы под наблюдением мистера Меллэра натягивали между мачтами еще какие-то треугольные паруса вроде кливеров, и их было так много, что они заходили один на другой. Люди работали так неловко и так медлительно, что я спросил:

      – А что бы вы делали, мистер Пайк, с этой зеленой командой, если бы вот сейчас налетел шторм на всю паутину из парусов?

      Он пожал плечами с таким видом, точно я спросил, что бы он делал, если бы его застигло землетрясение посреди улицы и с двух сторон ему валились бы на голову нью-йоркские небоскребы.

      – Что бы мы делали? Убрали бы паруса, – ответила за него мисс Уэст. – О, будьте покойны, мистер Патгерст, это можно сделать со всякой командой. Если бы это было недостижимо, я бы давно уже утонула.

      – Так же, как и я. Совершенно верно, – поддержал ее мистер Пайк.

      – В критические минуты офицеры делают чудеса с самой плохой командой, – добавила мисс Уэст.

      Мистер Пайк снова подтвердил ее слова одобрительным кивком, и я заметил, как его огромные лапы, перед тем свободно лежавшие на перилах, бессознательно напряглись