Алмазный мираж. Андрей Никольский

лад.

      Разговор с Гаевским длился не дольше минуты. Когда Беккер, кинув в трубку пару негромких торопливых указаний, оборвал связь, на его прежде невозмутимом лице вдруг появилось выражение озабоченности. Правда, это продолжалось лишь считанные мгновения и вскоре старик уже азартно нажимал на кнопки своего мобильника.

      Еще несколько секунд – и в трубке послышались длинные гудки.

      – Эдик, ты? – осведомился Беккер басовитым голосом, когда другую трубку наконец сняли.

      – Нет, папа, Господь Бог! – грубо хохотнул в трубке резкий баритон.

      – Брось трепаться! – мигом вскипел старик, но, памятуя что времени в обрез, тут же спросил. – Где ты сейчас находишься?!

      Возникла короткая пауза, которая лишь подтвердила догадку Беккера, что сын в данный момент времени сидит за рулем.

      – На Земляном Валу… Недалеко от вокзала, – уже более почтительно отозвался Беккер-младший. – А что надо?

      – Ты один? – продолжал допытываться старик, спеша по коридору к лифтам.

      – Вместе с Кешей…

      Это сообщение обрадовало Беккера.

      – Превосходно! – заявил он в трубку и только теперь перешел к делу. – Через двадцать минут будьте в конторе Гаевского! Вместе с Сибой…

      Но сын не разделил радость папаши:

      – Ты с ума сошел! Через полчаса я встречаюсь с Фридманом!

      – Делай, что велено! – посуровел Беккер-старший. – У нас гость из Алмазной Зоны…

      – Шутишь? – интонации Эда мигом переменились, хотя старик не обратил на это никакого внимания.

      – Миша попробует задержать его, но думаю это будет непросто!

      «О’кей, мы поворачиваем!»– услышал он в трубке, прежде чем связь прервалась.

      Глава 2

      В обеденный час ресторанчик «Тень дракона», расположившийся в пяти минутах ходьбы от Арбатской площади, был до отказа забит посетителями и молоденькой захлопотанной официантке в коротком оранжевом платье с кокетливым передничком пришлось суетливо освобождать столик, чтобы поскорее усадить огромного широкоплечего парня в кожаных джинсах и расстегнутой черной курточке на «молнии», надетой прямо на голое тело. Глядя на этого короткостриженного сибиряка с фигурой профессионального боксера и физиономией уголовника, на которой особо выделялись подвижные с прищуром глазки и губастый рот с неизменной бесстыдной ухмылкой, можно было подумать, что он родился в тюрьме и, как минимум, половину из двадцати восьми лет своей беспутной жизни провел там же.

      Через несколько минут девушка принесла заказ: внушительный кусок грудинки под луковым соусом с картофелем фри, огромную порцию салата из морских крабов и бокал холоднющего баварского пива. Едва гигант принялся за вожделенную еду, как у него под курткой нежно промурлыкал мобильный телефон.

      Когда он буркнул что-то в трубку, из нее послышался ехидный голосок Кеши Костенко – закадычного дружка младшего Беккера:

      – Сиба? –