1917. Разгадка «русской» революции. Николай Стариков

необходимо было его заменить? Нет, не было смысла в перестройке механизма власти и по этим причинам. Временному правительству внутри страны никто не угрожал, оно было абсолютно законной властью. Царь отрекся, его брат Михаил ждал решения Учредительного собрания, что фактически означало то же самое. Вместе с ним ждали Учредительного собрания и монархисты, понимавшие, что любые попытки изменения политической ситуации во время мировой войны приведут к ее проигрышу. Да, собственно говоря, почти все высшие военные своего государя предали. Восстанавливать старый режим было некому, и никто этого делать не собирался. «Союзники» переворот тоже поддержали. Зачем же в такой ситуации менять весь государственный аппарат?

      Ответ может быть только один: чтобы создать хаос.

      «Полиция подлежит переформированию в милицию», – написало Временное правительство в циркуляре на имя смещаемых губернаторов.[106] Но зачем? Чем милиция отличается от полиции? Вот человек конца века двадцатого, может, с трудом на этот вопрос и ответил бы, а представьте себе недоумение русских губернаторов, воспитанных в веке девятнадцатом. Сколько надо времени, чтобы создать хотя бы одну новую «народную» милицию? Вы знаете? Я – нет, но думаю, что долго. Очень долго. А взрослые дяди из Временного правительства этого не понимали? Так почему же новая власть буквально за считанные дни пытается перекроить всю государственную машину, складывавшуюся столетиями? Куда они так спешат?

      Свой первый приказ в качестве министра юстиции Керенский разослал по телеграфу 2 марта 1917 года. По своей вредоносности он мог бы соперничать с Приказом № 1: прокурорам предписывалось освободить всех политических заключенных и передать им поздравления от имени нового правительства. В который раз обратим внимание на дату и вновь увидим следы странной и страшной спешки. Свое первое распоряжение Керенский подписал прямо в день отречения императора Николая II. Дата отречения русского монарха не просто имеет день и месяц, а еще и точные час и минуту: 2 марта 1917 года, 15 часов 5 минут.[107] Временное правительство также было создано вечером 2 марта. Давайте просто посчитаем.

      Информация о долгожданном отречении была, конечно, немедленно телеграфирована в Петроград и сообщена думским заговорщикам. Но даже при самом благополучном раскладе:

      • если списки правительства готовы заранее;

      • если все согласовано;

      • если информация поступает без промедления,

      то Временное правительство могло быть создано в промежутке между 16:00 и 17:00 часами. Раньше никак. После этого должны были последовать взаимные поздравления и объятия. Положим на радость еще минут тридцать. Значит, в 17:00–17:30 Александр Федорович Керенский побежал к телеграфу срочно отправлять свой первый указ об амнистии. А до утра ему было не подождать?

      Нет, до утра подождать было нельзя. Утром следующего дня Керенский отправлялся добывать отречение Михаила Романова в пользу

106

Государственный архив Российской Федерации. Ф. 1788. Оп. 2. Д. 320. Л. 44.

107

По воспоминаниям Шульгина, который вместе с Гучковым приехал принимать отречение императора, Николай подписал бумагу только в 22:00, хотя все было решено заранее. «Для порядка» время на документе поставили дневное. И вообще вся история с отречением весьма напоминает фальсификацию. В архивах нет никакого текста отречения. То, что носит название «текст отречения», – это машинописный листок с надписью «Начальнику штаба» и текстом. Так отречения не делаются и не пишутся – ТАК спешить уж было просто неприлично. Косвенным подтверждением того, что «чудеса» в политике возможны любые, является реальная ситуация с отречением германского кайзера Вильгельма. Его кузен, премьер-министр принц Макс Баденский, заявил об отречении немецкого императора публично, за ТРИ НЕДЕЛИ до того, как Вильгельм сделал это на самом деле. Весьма вероятно, что и наш император от трона не отрекался, а после того, как об этом «отречении» объявили, он уже ничего не мог поделать…