Золотая пчела. Мистраль. М. Таргис

сна. Но это же все-таки твой сон. А раз уж и рыцарь наш поблизости шатается…

      – Спасибо, дорогая моя, – улыбнулась Хайди, надевая цепочку через голову.

      – Да не за что. И вообще, насколько я помню ту сказку, золотая пчела приносила несчастья.

      – Наверно, поэтому фрау Таннен и заключила ее в медальон, – предположила Хайди.

      Вероника, прищурившись, посмотрела на нее.

      – Слушай, у меня иногда возникает такое чувство, будто ты веришь, что все ее истории произошли на самом деле!

      – Она так живо все это описала. Мы еще не опаздываем на твою «парти»?

      Хайди застегнула молнию куртки, и, в последний раз сверкнув искрой красного золота, пчела на ее груди исчезла из глаз.

      3

      Барон Лауда фон Лаудаберг оторвался от шахматной партии, которую разыгрывал сам с собой, и обратил удивленный взгляд на своего случайного гостя, вошедшего в залу.

      – Ты уже встал? Напрасно…

      – Я совершенно здоров, благодарю тебя.

      Гость как-то странно подался вперед, словно хотел поклониться, но, не довершив движения, снова выпрямился. Он был бледен, на распухшей щеке его темнела глубокая ссадина, но в целом по его облику трудно было догадаться, что вчера ночью его принесли в замок почти бездыханным. Держался он необычайно, почти неестественно прямо, идеальная осанка подчеркивала мощную грудь и плечи; черты мужественного широкоскулого лица с тяжелым подбородком и узкими, плотно сомкнутыми в тонкую линию губами были не слишком правильны, но производили приятное впечатление. По лицу этому, сильно обветренному и обожженному солнцем, невозможно было угадать возраст мужчины, и в светлых, платинового оттенка волосах и короткой бороде не видно было седины. Брови и ресницы его были темны, как и большие серые глаза, подернутые неведомой печалью, словно пасмурное осеннее небо.

      Хозяин замка указал на кресло у камина, и рыцарь кивнул с благодарностью, глубоко вздохнул – последствия вчерашнего удара грудью о сук дерева, торчащий над дорогой, не должны были полностью пройти за одну ночь – и опустился в кресло, по-прежнему держа спину прямо, словно в любой момент готов был вскочить.

      – Как твое имя? – спросил хозяин.

      – Дитрих… – рыцарь запнулся. – Я бы предпочел…

      – Я понимаю, – барон Лауда кивнул и лукаво улыбнулся. – Скажем, Дитрих фон Берн?

      – Возможно, – улыбнулся в ответ рыцарь, но улыбка его была отнюдь не веселой, сквозила в ней горькая ирония. – Скажи мне… – рыцарь снова глубоко вздохнул, – со мной был ларец…

      – Он здесь, – барон Лауда показал на сундук в углу, на котором действительно стоял деревянный, отделанный металлом и пестрой яшмой ларец, надежно запертый на маленький замок. – Не волнуйся, цел и невредим, никто его не открывал.

      Только теперь рыцарь позволил себе опереться спиной о спинку кресла.

      – Я бесконечно благодарен тебе. Но обстоятельства вынуждают меня спешить…

      – Об этом не может быть и речи: тебе необходимо отдохнуть