Дитя платонической любви. Маргарита Южина

быстро исчез в кабинете, и Дуся слышал, как в замке поворачивается ключ. А по коридору уже двигалась маманя. Ей в роддоме с каждой минутой нравилось все больше, и глаза ее горели нерастраченной энергией. Эх! Ей бы на парочку недель на место этого самого Беликова…

      – Дуся, я их выставила, – отрапортовала мать. – Какие у нас планы?

      – Мам, идем домой. Мне надо серьезно подумать, – солидно морщился Дуся.

      – А милиция? Ты не станешь их ждать?

      – За…чем? – растерялся Дуся Филин.

      Именно от милиции подальше он и хотел утащить маменьку. Олимпиада Петровна только начала вживаться в роль бабушки, нельзя, чтобы ей тут же сообщили, что внучку заменили какой-то куклой!

      – Дуся! Я все знаю! Мне рассказали девочки-медсестры, оказывается, твою дочку кто-то позаимствовал! Я уже вызнала все подробности, – гордо расправила плечи мать. – Тебе это дело надо взять в свои руки! Да-да! Это дело чести! Кстати, ты еще не переговорил с той растяпой, которая упустила нашу внучку? Теперь самое время. Наедет милиция, тебе и подойти к ней не дадут. Между прочим, я уже была у нее и взяла подписку о невыезде и невыходе.

      – О чем расписку?

      – Быстрее надо думать, сынок! Подписку о невыходе из роддома, чтобы не убежала раньше времени, – довольно пояснила мать. – Иди, говори, я тебя подожду в скверике. Сегодня ужасно дивная погода.

      И Олимпиада Петровна поплыла к выходу.

      Дуся проморгался от удивления и поспешил в отделение новорожденных.

      Сначала он хотел разорвать ротозейку Настю морально. Потом собрал все свое благородство, представил, какие муки девчонка испытывает от угрызений совести, от страха, и сжалился. Что ж, он, пожалуй, даже сможет ее утешить – скажет, что ей немного дадут, что выйдет она еще молодой, ну, короче, найдет что наплести, чтобы девчонка не отправилась в петлю.

      В отделении новорожденных дежурила Валентина Петровна. Увидев Дусю, она принялась срочно сморкаться в платок и орошать белоснежный халат стерильными слезами.

      – Евдоким Петрович… горе-то какое! Как же так могло случиться? Девочка ведь совсем крошка! Ей же нужен медицинский уход!

      – Она что – больная была? – насторожился Дуся. – Зачем ей уход медицинский?

      – Ну как же! Нет, вы не подумайте, ребенок абсолютно здоров! Но ведь крошка же! А кто ей будет давать молоко матери? А кто станет пеленать? А купать? Нет, я, наверное, в обморок упаду.

      – Не нужно. Некогда нам с вами в обмороках валяться, – строго запретил Дуся. – Нам ребенка искать надо!

      – Я готова! Где будем искать? – вытянулась струной ответственная Валентина Петровна.

      – Вы будете сидеть здесь, вдруг девочку назад принесут, пол не подойдет или там цвет глаз. Ее принесут, а вы уже наготове! Схватите и уже никому не отдавайте, понятно?

      Дуся был строг, голос его звучал твердо и напористо, и медсестра все больше исходила слезами.

      – Ну кому ж я отдам?! Можно подумать, у нас каждый день куклами детей подменивают!

      – Мне, например, и одного раза за глаза