Побег на Альфу Центавра (сборник). Ольга Бэйс

вообще чувствовалась какая-то монолитность во всем его внушительном облике. Возможно, именно из-за своей внешности он выглядел совершенно спокойным. Хотя жесткий контроль над проявлением эмоций вполне мог быть особенностью его характера.

      – Не знаю, комиссар, чем могу еще помочь, – обратился Стэн Уиллис к Эрику Катлеру, устроившись в кресле, – но вам виднее, спрашивайте. Готов ответить на все ваши вопросы.

      – Спасибо, господин Уиллис, за понимание, – начал разговор комиссар, – заранее прошу прощения, если какие-то вопросы совпадут с теми, что вам уже задавал инспектор, проводивший предварительное расследование обстоятельств покушения на господина Элиота.

      – А почему вы считаете, что это было покушение? Насколько я понимаю, с Барри еще не удалось поговорить.

      – Что вы имеете в виду?

      – Может, он принимал морфин в качестве обезболивающего, просто по ошибке превысил дозу, например?

      – Нет, врачи не нашли у него такого заболевания, которое бы давало повод так думать.

      – Ну, тогда будем исходить из вашей постановки вопроса, хотя кому это было нужно? И зачем?

      – Давайте начнем, с зачем? Вам что-нибудь известно о том, что стало причиной вашего приглашения на эту встречу?

      – Когда Барри просил меня приехать, он мне сказал, что ему нужен дружеский совет, а, возможно, и некоторая поддержка. Поскольку он также упоминал о сложном положении, в котором сейчас оказалась Берта, то я сделал вывод, что он хочет поговорить именно о ней.

      – А чем вы лично можете помочь его дочери? – удивился комиссар.

      – В ее личных проблемах? Ничем. Но я думаю, что для такой женщины как Берта, лучшее лекарство от сердечных ран – это работа. Предполагаю, что он хотел у нас узнать, не найдется ли в фирме вакансии для его дочери.

      – Но разговора за столом об этом не было?

      – Мы еще не начинали делового разговора, да и не собирались обсуждать свои дела в ресторане.

      – А как вы думаете, господин Элиот обсудил этот вопрос предварительно со своей дочерью? – спросила я, наконец, ухватив ту мысль, которая уже давно пыталась пробиться в мои пока спутанные и неясные размышления и догадки.

      – Ну, это лучше спросить у самой Берты, но не думаю, что он стал бы что-то затевать, не узнав ее мнение.

      – Понятно, – продолжил разговор комиссар, – еще один вопрос, вы видели, как господин Элиот пил свой чай, может, обратили внимание на того, кто его принес, или заметили какие-нибудь странности…

      – Я только знаю, что чай этот принесли уже после кофе, а странности? Да, прибежал официант, как раз, после того как принесли кофе и зачем-то заменил салфетки на нашем столике.

      – Разве вы об этом не просили?

      – Конечно, нет! Зачем?

      Мы переглянулись с комиссаром. Деталь была важной, мы начинали понимать, как все было проделано, но оставался главный вопрос – кто?

* * *

      Уильям Тейлор был высок и строен, однако после Стэна Уиллиса он казался почти хрупким.