Тень огня. Николай Степанов

бронзовыми ободками. Кольчугу, подаренную Гравзом, Сомов повесил на плечо.

      В студенческие годы, когда свободного времени у Михаила было гораздо больше, он довольно активно посещал секцию ушу. Пройдя первый этап подготовки и научившись защищаться голыми руками, спортсмены получали навыки владения холодным оружием, в том числе широкой саблей, узким мечом, который еще назывался китайской шпагой, шестом и прочим. Мишка успел освоить только меч и научился неплохо метать ножи в цель, что и обусловило его нынешний выбор оружия.

      Последним вышел сам хозяин. Он уже собирался запереть дверь, когда из оружейной послышался недовольный лай собаки.

      – Когда он успел туда прошмыгнуть?! – поразился Сомов. – Вот проныра!

      Люди вернулись обратно и увидели Барбоса, упрямо тащившего что-то из-под груды смертоносного металлолома.

      – Ваш зверь тоже решил вооружиться! – засмеялся Гравз. – Ты глянь, что он тянет.

      – А что это? – не понял Гога.

      – Ошейник грунзонской боевой собаки.

      Князь помог животному и достал широкий стальной обруч с торчащими наружу отточенными лезвиями клинков.

      – Зачем это?

      – Стая обученных собак в таких ошейниках легко справлялась с нашей конницей, калеча лошадей.

      – Бедные животные! – покачал головой Сомов и строго предупредил Барбоса: – Ты это носить не будешь! Мы воевать не собираемся! И вообще, брысь отсюда!

      Пес, недовольно ворча, покинул склад оружия.

      – А это для вашего Эдуарда. – Князь продемонстрировал лук из красного дерева, украшенный бронзой по краям и в центре, кожаный колчан, наполненный стрелами с желтым оперением, и темно-зеленую куртку из плотной ткани. – В этой одежде чужие стрелы ему будут не страшны.

      Гравз отогнул подкладку, показывая гостям внутреннюю прослойку из тонких стальных пластин, соединенных между собой кольцами.

      – Папа, папа! – раздался звонкий голосок, и в коридор вбежала старшая княжна. Она заметила посторонних и замедлила шаг. – Отец, можно с тобой поговорить?

      – Пойдем в сад, Алура. – Князь передал подарок для Эдуарда гостям и отправился за дочерью.

      – Наш Каланча может кого-то сделать счастливым? – искренне удивился Гога. – Ты видел, как у нее глаза светились?

      – Ей от силы лет шестнадцать – самый влюбчивый возраст.

      – Тебе самому-то сколько? Рассуждаешь как многоопытный старик.

      – На следующий год будет тридцать.

      – Тогда, точно, старик, – Гога откровенно подтрунивал над Сомовым. – А выглядишь моложе меня.

      – Так ты побрейся, подстригись – глядишь, и тебя заметит какая-нибудь из оставшихся четырех штук, – не остался в долгу Мишка.

      Когда они вернулись в банкетный зал, Гравз уже о чем-то серьезно разговаривал со студентом. Причем говорил один князь, а Эдуард только периодически кивал. Парень пытался выглядеть серьезным, но все портила его блаженная улыбка.

      – Ты погляди на этого