Свой среди чужих. Александр Афанасьев

флота Атлантического океана. В ней три авианосца, в том числе флагман флота. Российская империя готова также предоставить убежище для законного правительства САСШ в изгнании.

      Полковник устало посмотрел на меня.

      – Для чего вам это? Наши карты биты. Они… – он обвел рукой штаб, работающих людей, – еще не понимают этого, и я им не говорю об этом. Мы бьемся за каждый дом, за каждую улицу и не заглядываем вперед, наша цель – отстоять то место, где мы залегли, не пустить туда этих. Но если так подумать – долго мы не продержимся. Больше половины армии – кто разбежался, кто на их стороне. Британцы же едины. Так что… спета наша песенка…

      А вот это вряд ли… Особенно если принять во внимание лежащую на дне примерно в сорока морских милях от побережья ударную подлодку, в чреве которой ждут своего часа больше двухсот крылатых ракет, в том числе десять – со специальной головной частью. Реализовался в жизнь один из самых страшных сценариев начала войны для североамериканцев – подкравшись на минимальное расстояние к побережью, ракетная подлодка дает массированный залп крылатыми ракетами, выбивая ключевые узлы обороны противника и расчищая дорогу для уже стартующих ракет второй и третьей волны. Теперь эта лодка лежала у берега, и план нанесения удара был – вот только знать об этом пока лишним людям не следует…

      – Когда-то давно император Франции Наполеон Бонапарт захватил Москву. Но мы все равно не сдались, мы разбили его и изгнали со своей земли.

      – Вот и мы когда-нибудь разобьем кузенов и изгоним их со своей земли…

      – Это может произойти быстрее, чем вы думаете, сэр… – сказал я.

      Полковник молча ждал продолжения.

      – На подходящей к берегу русской эскадре больше двухсот палубных штурмовиков и бомбардировщиков. Точно такая же эскадра подходит к вашим берегам со стороны Тихого океана. И стратегические бомбардировщики, способные стереть в пыль Лондон, тоже никуда не делись. Но нам кое-что мешает пустить это все в дело. Некое препятствие.

      – Убрать его должны вы?

      Я кивнул.

      – Именно. Нам нужны заложники. Мы не знаем их точное местонахождение. Нам предъявили ультиматум, и мы не можем активно действовать. Мы объявили о невмешательстве, чтобы выиграть время, правду знают всего несколько человек на Земле. Мы не знаем, где их держат, но я должен узнать это и освободить их. После того как нам удастся освободить заложников и переправить их на русский авианосец или подводную лодку, Российская Империя объявляет войну Британской империи на суше, на воде и в воздухе. Неограниченная и тотальная война до победы. Пока русский флаг не взовьется над Лондоном, пока русские солдаты не ворвутся в Тауэр или то, что от него останется, – мы не отступим. Это уже решено.

      Полковник догадался, на что я намекаю, почти сразу. Догадаться было нетрудно – каждый, кто читал газеты и смотрел телевизор, мог догадаться…

      – Черт… Вы их не вывезли.

      – Не вывезли, сэр…

      – Они что, и ребенка взяли?

      – И ребенка тоже, – подтвердил я.

      Полковник покачал