Демоны рая. Михаил Кликин

от тебя панель, видишь? – крикнул Ларс, на миг повернув белое лицо к Яру. – Жми синюю кнопку и смотри на экран. Это прицел. Торчащей рукояткой сможешь наводить огнемет. Как решишь дать огня, тыкай на красную кнопку. Понял?

      Яр понял – чего тут было не понять? Всё как в обычной игре, только управление не такое удобное, и кресло прыгает.

      – Но им нас уже не остановить, – крикнул Ларс, вглядываясь в крохотный экран заднего обзора. – И не догнать уже!.. Держись!!

      Тяжелая машина врезалась в забор, расшвыривая нагроможденные остовы мобилей. Трехгранные клыки вспороли штампованную сталь и чуть погнулись, от сильного удара смялся треугольный капот. Яра бросило вперед, он стукнулся лбом о стекло и потерял сознание…

      Двигатель выл, надрываясь. Визжали, дымя резиной, колеса. Ларс, стиснув зубы, вместе с машиной раздвигал образовавшийся завал, бросался на него, рвал телом тросы и проволоку, сгибал прутья арматуры.

      Сзади голосила сирена, скользили по земле лучи прожекторов, вокруг метались переполошенные тени.

      – Держись! – рычал Ларс, с разгону бросая мобиль в груду искореженного металла. Яру он это кричал, или покалеченному мобилю – он и сам не знал. Из него просто рвался этот крик. Рвался, и всё тут.

      – Держись!.. Держись!..

      Глава 8

      Яра привело в чувство прикосновение чего-то влажного и холодного. Застонав, он вялой рукой ощупал лоб и обнаружил, что голова его перевязана мокрой тряпкой.

      – Очухался? – участливо спросил Ларс. – Крепко же ты приложился. А я и не заметил сразу… Чего ж ты не держался? Я кричал, кричал…

      Яр не ответил. Его подташнивало, во рту чувствовался вкус крови, перед глазами кружились розовые хлопья.

      – Ушли, – спокойно констатировал Ларс. – Огородились они на совесть, но мы прорвались. Это же танк, а не машина!

      Даже из кабины было видно, что бывший мусоросборщик изрядно потрепан: массивный нос помят, выдающиеся вперед шипы погнуты, на одном висит рваный стальной клок, острие другого обломано, лобовое стекло покрылось тонкими трещинами, из восьми фар осталась лишь одна. Но двигатель, вроде бы, работает ровно. И машина движется быстро, и водитель спокоен…

      – Домчимся, проголодаться не успеешь, – приговаривал Ларс, вглядываясь в неровную дорогу. – Так бы три дня шли, а теперь мигом долетим… Лишь бы заряда хватило. Экономили проволочники электричество-то…

      Всё еще стояла ночь, но совсем не такая, как привык Яр. Здесь не было бегущих огней, переливающихся вывесок и лазерных цветных вензелей; по освещенных улицам не сновали сиберы и такси, и поздних гуляк не наблюдалось. Пустая тьма царила здесь. Только поверху было разлито тусклое марево – отсветы далекого города, его живой шумной сердцевины.

      Яр вспомнил давние уроки, вспомнил накрепко затверженную истину, что вне городов нет и не может быть разумной жизни. Ужаснулся: если здесь такое запустение, то что же будет дальше? Куда они бегут? К чему? Что там, за пределами города? Развалины старых цивилизаций? Тьма и молчащая