Демоны рая. Михаил Кликин

ногой сибер-пылесос.

      “…Шея – их слабое место…”

      Он понял, что выдал себя. Осознал, что у него был шанс на спасение: надо было тихо отступить, незаметно уйти, притворится слепым, незрячим.

      Но теперь поздно.

      Теперь уже поздно!

      Фигуры были выше его. У них не было лиц, он не мог различить у них ни рук, ни ног, ни головы. Какая уж тут шея?

      Яр спиной и ягодицами уперся в стену. Дальше отступать было некуда.

      И тогда он вспомнил, как Алета учила его медитации, – и задышал глубоко, размеренно, пытаясь подняться над своим телом, осмотреться с высоты. Он представил, что он – это не он, а загнанный в угол Гнат. Он перехватил нож, взял его той особенной хищной хваткой, что подсмотрел у Гната. Он согнул ноги в коленях, опустил голову.

      “…Шея – их слабое место…”

      На какую-то секунду он поверил, что его здесь нет. Что он просто наблюдатель, зритель.

      Он увидел, как оскалившийся Гнат кинулся на одну из фигур.

      И почувствовал, как нож вспарывает плотный плащ, который, вроде бы, и не плащ совсем; ощутил, как страшно погружается в плоть острое лезвие, и на пальцы плещет обжигающая кровь.

      Он закричал.

      Не было здесь никакого Гната.

      Нож был в его руке. Это он – Яр Сладин тридцати восьми лет отроду – убил черную фигуру.

      А спустя мгновение и вторую.

* * *

      Он плохо помнил, как очутился дома. В памяти остались лишь мутные наслаивающиеся картинки: мрачные лестничные пролеты; шарахнувшийся в сторону прохожий; парковка такси, словно кровью залитая красным светом; салон мобиля – и спина черного призрака, сидящего на переднем сиденье.

      Убил ли он еще кого?

      Яр не мог вспомнить.

      Полночи провел он на диване в гостиной, скорчившись и трясясь. А, решившись подняться, обнаружил, что входная дверь заставлена мебелью, а все окна закрыты портьерами и завешаны простынями.

      Он не помнил, когда сделал это.

      С замиранием сердца подкрался Яр к окну и выглянул на улицу. Он догадывался, что откроется ему внизу. Но, тем не менее, увиденное его потрясло.

      Черные фигуры сторожили дом. Их было никак не меньше десятка. И их прибывало.

      Яр заметался по квартире.

      Что же делать? Вызвать правохранителей? Но они знают о его галлюцинациях, они не отнесутся к нему серьезно, они не сумеют его защитить. Максимум, что они сделают, это направят в клинику. А туда нельзя. Там невозможно запереть двери, там невозможно спрятаться от невидимок.

      О, Господи! А если тело Алеты уже обнаружено?!

      И тот прохожий расскажет стражам порядка о несущемся на него взъерошенном страшном человеке, и вездесущие камеры покажут его бегство с окровавленным ножом в руке.

      Его обвинят в убийстве жены.

      Его признают сумасшедшим.

      Может быть, стражи уже мчатся сюда.

      Нет, нет, нет! Наверняка, тело Алеты пропало, как пропал труп Гната. Черные твари что-то делают с телами, то ли прячут их, то ли уничтожают. Они заметают все следы. Они не хотят быть обнаруженными.

      Кто