Летящий с ангелом. Александр Петров

темные очки. На столе стояла сумка. Мама складывала в нее свертки с банками, с трудом сдерживая смех.

      – Вот, сынок, пригласили нас на пляж.

      – Кто?

      – Родители твоего Димы, – вздохнула она, гася улыбку. – Пойдем, поужинаем на природе.

      Во дворе нас ожидали бесстрастный Дима, «великий» папа и не менее великая мама. Они держали в руках четыре туго набитые сумки. Пляж к этому времени почти опустел. Мы выбрали удобное место поближе к воде и расстелили на теплом песке большое одеяло. Пока взрослые занимались опустошением сумок, мы с Димой купались. Доплыли до красного пластикового буйка, побили его кулаками, как боксерскую грушу. Услышали свисток из будки спасателя, помахали ему рукой и вернулись на берег. Брызгая мокрыми волосами, сели на одеяло. А там!..

      В кастрюле белела вареная картошка в масле с укропом, в банках мерцали: салат «оливье», селедка в кольцах лука, маринованные помидоры с огурцами, на тарелках горками высились: котлеты, жареная курица, печеная рыба, вареные раки, яйца, свежие помидоры, сладкий перец и малосольные огурцы с чесноком. Конечно, отдельно в лотке – фирменное блюдо: ассорти из колбасы четырех сортов с вкраплением корейки и буженины. Над всей этой композицией – две бутылки домашнего вина.

      – А что там, в горшочке?

      – Печеночка в сметанке. Берите, кушайте.

      – А вот это что?

      – Зелень в майонезике: лучок, редисочка, укропчик, сельдерей.

      – Простите, а соку нет случайно?

      – Как нет? Вот вам, деточки, томатный, вишневый. А тут компотик. Кушайте на здоровьице.

      Мы с Димой попробовали всего понемножку и поняли, что пора обратно в воду. Иначе мы не поднимемся. Тут нас и оставят «на воздухе». Может, даже навсегда…

      Поплескавшись, сели на пустую лавочку. Родители обсуждали что-то политическое. Мои вяло тыкали ложками в то, что поближе. Димины – кушали с невероятным аппетитом, успевая говорить и предлагать новые и новые блюда. Мои казались тощими недоростками на фоне объемных животов напротив.

      – Слышь, Андрюх, – прошептал Дима, глядя прямо перед собой на круги, расходящиеся по воде, – мы пойдем другим путем.

      – Это каким же?

      – Неужели ты не видишь, что это, – кивнул он в сторону пикника, – тупик. Работать, чтобы жрать – скучно. Вся эта политика насчет изобилия – ерунда. Вот он – коммунизм в отдельно взятой семье. Любуйся, пока не стошнит.

      – А мы сегодня с Лидией Михайловной ходили по трудным семьям. Там картина другая. – Я рассказал о своих впечатлениях.

      – Ну и что? – хмыкнул Дима. – У этих алкашей только и всего, что другая пропорция вина и закуски. Наши скоро заснут от обжорства, а тем еще почудить да подраться надо. По-моему, даже интересней. Нет, это тупик.

      – А что не тупик?

      – Надо брызнуть по миру мещанства пулеметной очередью наших свежих мозгов!

      – Смотри, добрызгаешься, злостный антисоветчик.

      – Начхать… Все лучше, чем это. – Он снова кивнул в сторону осоловевших