Стилист. Александра Маринина

же принялся за работу, и очень скоро тоскливое раздражение отступило. Он с головой ушел в иероглифы, с легкостью считывая их и преобразуя в изящные отточенные фразы на русском языке, одновременно отдавая должное мастерству, с которым автор закручивал интригу. От перевода его отвлек шум затормозившей у дома машины, и он удивленно взглянул на часы. Неужели уже пять и он так увлекся, что не заметил, как пробежало время? Но на часах было только начало четвертого. В дверь позвонили, послышались торопливые шаги Андрея, щелкнул замок. До Соловьева донесся женский голос, показавшийся ему незнакомым. Наверное, кто-то приехал к соседям, но забыл номер дома и зашел спросить, решил Владимир Александрович. Однако уже через минуту в кабинете появился помощник.

      – Владимир Александрович, к вам гостья.

      Соловьев выкатился на своем кресле в гостиную. Посреди комнаты стояла высокая светловолосая женщина в узких брюках, обтягивающих стройные бедра, и в свободном белом свитере. В первый момент он не узнал ее. Они не виделись много лет, и почти так же долго Соловьев не вспоминал о ней. Просто вычеркнул из памяти как что-то лишнее, ненужное.

      – Здравствуй, Соловьев, – сказала она негромко. – Поздравляю тебя с днем рождения.

      У него язык присох к гортани. Теперь он вспомнил ее и узнал.

      – Ты?

      – Я, как видишь.

      Глава 2

      Они пили кофе в уютной гостиной, отослав Андрея наверх, в его комнату. Настя с любопытством смотрела на человека, которого не видела больше десяти лет. Внешне он мало изменился, если не считать инвалидной коляски. Все то же мужественное красивое лицо, все те же ласковые глаза, которые умели смотреть так тепло и проникновенно. Светло-каштановые волосы по-прежнему густые, и даже седины почти нет.

      – Как я должен понимать твой визит?

      – Как женский каприз, – уклончиво ответила она.

      – Это что-то новенькое, – скупо улыбнулся Соловьев. – Насколько я помню, ты не была капризной.

      – Я изменилась.

      – Сильно?

      – Очень. Ты даже представить себе не можешь, Володя, как сильно я изменилась.

      – Но я все равно рад тебя видеть.

      – Спасибо. Мне приятно это слышать.

      – Так зачем ты все-таки пришла? С тех пор как мы расстались, ты никогда не поздравляла меня с днем рождения.

      – Зачем пришла? Сама не знаю. Захотелось увидеть тебя, посмотреть, каким ты стал за эти годы. Я же любила тебя, хотя, может быть, тебе неприятно об этом вспоминать.

      – Каким я стал за эти годы? – зло переспросил Соловьев. – Я стал вдовцом и беспомощным инвалидом. Ты удовлетворила свое любопытство?

      – Мне очень жаль, – тихо сказала она, глядя ему в глаза. – Хочешь поговорить об этом?

      – Нет. Бессмысленно об этом говорить, поправить все равно ничего нельзя.

      – Ну, коль так – тогда и не заговаривай об этом.

      Его взгляд потеплел, и Настя на какой-то миг снова попала под очарование его невероятных серых глаз.

      – Ни