Чужая маска. Александра Маринина

лежащего рядом мужчину, но он все-таки открыл глаза, быстрым жестом обхватил ее за плечи и уложил обратно, крепко прижав к себе.

      – Ты куда это собралась?

      – Пойду чайник поставлю.

      – А поцеловать? Как это можно – оставить любимого мужчину одного в комнате и уйти, не поцеловав его?

      Светлана нежно поцеловала его в губы, в глаза, в щеки.

      – Я тебя обожаю, – прошептала она. – Ты – невероятный. Лучше тебя никого нет.

      – А твой покойный муж?

      Она расхохоталась звонко и весело.

      – Только мой покойный муж может сравниться с тобой, – проговорила она, гладя мужчину по плечам и груди. – Но ты все равно лучше. Ты свободнее, а значит – сильнее. Ты независим. Ты можешь себе позволить, в отличие от него, быть гордым. Ведь у тебя нет такой матери, какой была моя свекровь.

      – Но у меня нет и такого таланта, какой был у твоего мужа. Кто я в сравнении с ним? Жалкий учитель русского языка и литературы, получающий гроши.

      – Это неважно, – тихонько сказала Светлана, обнимая его. – Ты мужчина, которого я люблю. А талант тебе и не нужен. Достаточно того, что он есть у меня.

      Глава 2

      По квартире разливался аромат крепкого, только что смолотого и сваренного кофе. Сергей Николаевич Березин сладко потянулся под одеялом и привычно протянул руку на другую половину огромной супружеской кровати. Протянул – и тут же отдернул. Все месяцы, пока Ирина была в клинике и в санатории, он знал, что дома ее нет, поэтому даже спросонок не забывал об этом. Но вчера он привез ее сюда, и подсознание дало команду: раз жена в квартире, она должна быть в супружеской постели.

      А ее нет. Нет и быть не может. Ирина будет спать в маленькой комнате на диване. Она сама сделала выбор, хотя Березин предлагал ей занять спальню.

      Сергей Николаевич легко выпрыгнул из-под одеяла, сделал несколько взмахов руками, чтобы разогнать кровь, натянул джинсы и отправился в ванную. Через десять минут, выбритый и благоухающий хорошей туалетной водой, он появился в кухне. Ирина сидела на стуле, некрасиво сгорбившись, непричесанная, в небрежно застегнутом халате и в тапочках со стоптанными задниками. Березин недовольно поморщился, не сумев скрыть неудовольствия.

      – Доброе утро, – сдержанно сказал он.

      – Здравствуй, – вяло откликнулась Ирина.

      – Ты плохо себя чувствуешь? – вежливо поинтересовался он.

      – Нормально.

      Она пожала плечами и отпила кофе. Березин заметил, что чашка была не из сервиза, стоящего на кухне в застекленном шкафчике, а из тех разномастных, с отколотыми ручками и царапинами, которые использовались для отмеривания, например, сахара, или муки, или воды, или крупы. Та Ирина никогда не стала бы пить кофе из этих чашек.

      – Тогда почему ты в таком виде?

      – А что? Чем тебя мой вид не устраивает? Я же дома, а не на приеме в посольстве.

      – Ира, ты не должна забывать – ты моя жена. Пожалуйста, веди себя соответственно.

      – Но