Естественный отбор. Евгения Гордеева

во славу короны и государства, что для монарших наград, говорят, имел специальное хранилище. В-третьих, он был могуществен. Так могуществен, что по пустякам его старались не беспокоить, оставляя эту работу молодым. По всему получалось, что до королевского мага было добраться труднее, чем до самого короля.

      – Как объяснить недоверие к одной-единственной конкурсантке? – с сомнением ответил Алберт. – Не пойман – не…

      – Кайф…

      – Вот именно!

      – А если она мстить начнет?

      – Мы предпримем меры, Петра. Не хватало еще нам скандалов на конкурсе!

      – Скандалов и так хватает! – буркнула я недовольно.

      Алберт поднял удивленно брови:

      – И кто виновник?

      – Обычно Жозефина. Вот объясни мне, пожалуйста, Алберт, как эта примитивная особа в отбор попала? Ума не приложу, за какие заслуги она удостоилась этой чести, если в ее пустой голове есть одна-единственная мыслишка: «Я неповторима»?

      – Да за это, собственно, и попала, – нехотя признался парень. – Петра, я знаю, что ты умеешь молчать.

      За обсуждением возникшей проблемы мы как-то незаметно перешли на «ты».

      – Хм… Умею, – подтвердила я без тени улыбки.

      – Я тебе сейчас скажу правду, чтобы ты не мучилась больше этим вопросом. Но…

      – Да поняла я! Буду молчать.

      – Спасибо. Отец Жозефины, господин Йенч, – дворянин во втором поколении. Вся семья так гордится своим баронством, что это стало для них идеей фикс. Когда начался отбор претенденток, почтенный папаша словно с цепи сорвался, пытаясь всеми правдами и неправдами протолкнуть доченьку в полуфинал конкурса. Он так грубо предлагал всем взятки, что члены комиссии шарахались от него, как от прокаженного. Причем суммы назывались немалые. Я думаю, что, будь Жозефина чуточку умнее, ее спокойно подсунул бы к нам какой-нибудь чиновник. Но глупость этой девицы отпугивала всех потенциальных протежеров. Слухи о папаше-энтузиасте достигли короля, и он принял воистину мудрое решение. Если человеку некуда девать деньги, то пусть он таким образом проспонсирует парочку увеселительных мероприятий для конкурсанток. А его недалекая дочь поучаствует в конкурсе. Может, ума хоть немного наберется. Короче, взятку у господина Йенча взяли и в бюджет конкурса оформили как добровольное пожертвование. Только он об этом не догадывается.

      Я не знала, смеяться мне или плакать… над собой. Вот ведь как люди стремились на этот хлоров конкурс, какие деньги заплатили. А я отбрыкивалась. Воистину, непостижима душа человеческая!

      – Бедная Жозефина, – вздохнула я, представив, что испытала бы девушка, которой сказали, что на этом конкурсе она находится по великой милости короля, да еще с целью перевоспитания. – Вы ведь над ней наверняка смеетесь, а она так для вас наряжается… парится в жару в мехах… Какие же вы, мужчины, все-таки коварные! Бедная, бедная Жозефина…

      – Знаешь, – Алберт мне хитро подмигнул, –