Приступаю к задержанию. Николай Леонов

боем.

      Шахов широко распахнул перед Друяновым массивную дверь.

      В накуренном пьяном зале гремела музыка, официанты напоминали марафонцев на финише, а танцующие пары могли быть прекрасной иллюстрацией к диссертации на тему «Последний день Помпеи». Но и по этому залу Шахов шел легко, как по пустынной аллее, и Друянов старался держаться за его широкой спиной.

      У одного из столов разгорался скандал. Буянил Казаков, защищая два свободных места.

      – Брек, – сказал Шахов, вставая между Казаковым и его оппонентами и вынимая из их рук уже потерянные было для компании стулья.

      – Садитесь, Александр Викентьевич. Я же говорил, что друзья ждут нас, – Шахов поставил Друянову стул.

      Казаков, увидев в Шахове человека, руками которого можно одержать быструю и красивую победу, сделал шаг вперед.

      – Сядь, Игорек, – ласково сказал Шахов и повернулся к наступающей паре претендентов. – Вы ко мне?

      Претенденты были еще недостаточно пьяны и правильно оценили обстановку.

      – Да что вы, мы ничего, – сказали они в один голос, – раз занято, то законно. – И, стараясь держаться прямо и независимо, пошли между столиками.

      – Пьяных не люблю, – сказал Шахов, садясь за стол.

      Приходько сидел здесь же, разливая водку и пиво, раскладывая закуску.

      – Надо было двинуть разок, – воинственно расправил плечи Казаков, – ишь, сосунки.

      – Бросьте, все исключительно замечательно. Здесь ссоры ни к чему. Курорт, отдых, да и иностранцы рядом, – сказал Приходько, довольно потирая руки. По-хозяйски оглядев накрытый стол, он подвинул пришедшим чистые тарелки и налитые рюмки. Друянов оглянулся и увидел, что за соседним столом действительно сидит шумная компания иностранных туристов.

      – Ничего веселятся загнивающие капиталисты. Так и смердит от них деньгами и благополучием, – Казаков, скривившись, смотрел на женщину лет сорока, которая, держа в руках полный бокал, быстро говорила что-то своему веселому соседу. – Поужинал бы я с этой молодящейся красоткой, – продолжал Казаков.

      – За отпускников, – Шахов поднял рюмку.

      – Вот-вот, к черту капиталистов! За заслуженных отпускников, – Казаков торжественно встал.

      Только сейчас Друянов заметил, что Казаков уже порядочно пьян. Это нарушало планы, и он, взяв у Казакова рюмку, поставил ее на стол: «Хватит».

      – Вы мне не папа, слава богу, – Казаков посмотрел на Друянова пренебрежительно. – Но могу и не пить. Как остальные?

      – Точно, – Приходько отодвинул свою рюмку, – мы уже.

      Через минуту он вышел из-за стола и вернулся с официантом. Того шумно требовали со всех сторон, но он шел за маленьким Приходько, как привязанный.

      – Пять двойных кофе и счет, – сказал Приходько, – но получите сначала.

      Все полезли в карманы. Но он быстро расплатился и подтолкнул официанта. Тот поспешил за кофе, отмахиваясь от возмущенно тянущихся с других столов рук.

      Умеренность Приходько поражала Друянова. Узнав, что инженер приехал с Севера, он приготовился