Дилетант. Наталия Левитина

прохрюкал Вадим. – Я тебя тут подожду.

      Дублер с сомнением оглядел зеленый полутруп, очевидно не надеясь увидеть уже Вадима живым, хлопнул дверцей и отъехал.

      Вадим подождал, пока машина завернула за угол, перешел на другую улицу и поймал частника. Неновый белый «фольксваген» за пятнадцать минут довез его до окраины города к уединенному кафе «Баркентина». С террасы хорошо просматривалась маленькая дубовая роща невдалеке.

      Вадим, только что умиравший от приступа язвы, гастрита и рака желудка в комплексе, взял себе бутылку ледяного пива, четыре сосиски с кетчупом на одноразовой пластмассовой тарелке и занял столик под красным зонтом-мухомором. Через несколько минут он увидел, как серая «восьмерка» въехала в дубовую рощицу. За ней вскоре проследовал знакомый Вадиму по предыдущим контактам «опель» цвета синий металлик.

      Четвертая сосиска ушла с трудом. Вероятно, он все же немного волновался.

      – Странное дело, – обернулась к нему старушка в бейсболке, веселенькой маечке и штанах из камуфляжной ткани. Она говорила с легким акцентом. – Вы видели, как взмыли птицы над тем леском?

      – Каким леском? – удивился Вадим, приканчивая бутылку.

      – Над той рощицей.

      – А… Не видел. А что?

      – Так резко. И беспокойно. Словно там что-то произошло.

      – Что там может произойти, – равнодушно пожал плечами Вадим. – Хорошее пиво. – Он отодвинул пустую бутылку.

      Военизированная старушка напряженно вглядывалась в даль.

      – И все же там что-то произошло. Мне кажется, я слышала выстрелы.

      Синий «опель» появился на дороге и двинул к городу, набирая скорость.

      – Хотите проверить? – усмехнулся Вадим.

      Старушка посмотрела на него строго и серьезно:

      – Вы, молодой человек, очевидно, на глазок поставили диагноз: семьдесят пять лет. И не ошиблись. Но затем поставили второй: старческий маразм. И были совершенно не правы. Я ничего не хочу проверять.

      – И это очень правильно, – кивнул Вадим. – Птицы, рощи, выстрелы… Какая нам разница?

      Глава 4

      Бублик сидел на краю большой двуспальной кровати и смотрел, как Маша собирает дорожную сумку «Адидас». Нельзя сказать, что сердце у него разрывалось на части в преддверии расставания, но некоторая меланхоличность озаряла зеленые, как и у хозяйки, глаза кота.

      «Значит, сматывается, – думал Бублик. – А меня куда же? Куда меня-то пристроит?»

      Маша, наверное, давно уже решила, куда пристроит своего питомца, потому что время от времени она отвлекалась от укладки вещей и с улыбкой смотрела на Бублика.

      – Ты станешь моим маленьким народным мстителем, – произносила она загадочную фразу.

      Маша и кот неплохо уживались вдвоем, хотя любовные молнии, посылаемые от сердца к сердцу в этом дуэте, были явно неравноценны. Маша Бублика, несомненно, любила, так как являлась для него мамой, ответственной стороной, ангелом-хранителем, лонжероном, главным казначеем, Государственной Думой. Бублик Машу терпел, как неизбежное зло, и предпочитал видеть ее в