Грядет Тьма. Кейти Роуз Пул

сказал мясник. – Думал, я не замечу и ты сможешь смыться, а?

      Мальчик покачал головой.

      – Простите! Я думал, этого достаточно. Я посчитал, но здесь другие деньги, и я запутался.

      – Кажется, это простое недоразумение, – сказал Хассан, примеряя самую дипломатичную улыбку. Он потянулся к своему кошельку с монетами, висящему на поясе. – Я доплачу разницу. Сколько?

      Мясник посмотрел на мальчика.

      – Три вирту.

      Хассан отсчитал три серебряные монеты с изображением оливкового дерева Паллас Атоса и протянул их мяснику.

      Тот фыркнул, сжимая монеты в кулаке.

      – Вы, беженцы, думаете, что все время можете жить за счет благотворительности.

      Хассан вскипел. Маленькая часть его хотела бы рассказать мяснику, кто он такой, публично отругать его за такие слова принцу Херата. Но вместо этого он ответил с застывшей на лице улыбкой:

      – Ваша благотворительность всех нас вдохновляет.

      Челюсть мясника дернулась, словно он не мог понять, смеется ли Хассан над ним или нет. Проворчав что-то и кивнув, он вернулся к своей лавке.

      Как только мясник отвернулся, мальчик бросился прочь от Хассана.

      Хассан поймал его за плечо.

      – Стой. Мы еще не закончили. Тебя же не сбили с толку монеты, верно?

      Мальчик пристально посмотрел на него.

      – Все в порядке, – мягко сказал Хассан. – Уверен, у тебя были на то причины.

      – Я хотел принести это маме, – сказал мальчик. – Рагу из ягненка – ее любимое блюдо. Но мы его не ели с тех пор… как покинули дом. Я думал, что если смогу приготовить его, то она почувствует, словно мы снова дома, и, может, не будет так много плакать.

      Хассан не мог не вспомнить о собственной матери, которая осталась дома, хотя он бы все отдал, чтобы та оказалась рядом. Чтобы утешить ее, как этот мальчик, которому было не больше десяти лет. Сказать ей, что все будет хорошо. Или, может, чтобы она сказала это ему. Если она все еще жива. «Жива, – подумал юноша. – Должна быть».

      Он сглотнул, глядя на мальчика.

      – Лучше бы нам отнести это ей. Ты живешь в лагерях, да?

      Мальчик кивнул. Вместе они отправились в путь, и предвкушение Хассана росло, когда они проходили последний отрезок пути Священной дороги. Верхний город Паллас Атоса был встроен в гору, три уровня громоздились друг на друге, как возвышающаяся корона. Священные ворота приветствовали их на самом верхнем уровне, где расположилась агора, с которой открывался вид на весь город.

      Над ними мерцал мраморный храм Палласа. Он был больше любого храма в Назире. Широкие белые ступени вели вверх по холму к крытой галерее храма с рядами колонн. Свет лился из массивных дверей, словно луч маяка.

      Это был один из шести великих монументов мира, в котором основатель города, пророк Паллас, когда-то наставлял священников, распространявших слова его пророчества по всему миру. Согласно «Истории шести пророческих городов», люди со всего континента Пелагоса раньше приезжали на агору для паломничества в Город веры, чтобы помазаться елеем и оставить фимиам