Кавказский пленный (сборник). Владимир Маканин

побудить вертолетчика насторожиться и заинтересовать спецслужбы, что тут за ночные огни и почему. А один огонь – всего лишь один огонь. Мол, кто-то в степи забрел далеко и греется. Нет уж – каждый должен развести свой огонь, и поддерживать, и надеяться. Здесь были те, кто многое перепробовал и ждал уже не первый год. Им можно было верить.

      Он уже привык видеть другие костерки, то близко, то поодаль. Он привык слышать среди ночи редкие крики степных птиц.

      – Приятно вам кушать, – говорил он, проходя мимо костра, где сидел тучный мужчина; это и был разочаровавшийся доброволец из второго цеха.

      – Спасибо. Садитесь тоже. У меня вкусно запеклась сегодня картошка.

      Присев рядом, командированный разговаривал:

      – Не скучаете один?

      – Скучаю?.. Пожалуй, нет. На огонь смотреть приятно.

* * *

      Часто попадался ему среди ночи семейный человек, суетливый, с охапкой хвороста в руках. Семейный человек шел зажигать свой костер – обычно он всегда опаздывал и вслух бранил жену, которая заспалась и не разбудила среди ночи вовремя. Он ведь просил разбудить его пораньше!.. У него больные ноги (он один из загонщиков в боксы, он загоняет быков, а это вам не коровы! ноги оттоптаны на десятилетия вперед!), но и с больными ногами он идет зажигать.

      Молодой командированный присматривался, но видел он все то же: люди, обычные люди. Они просто ждут.

      По сути, у всех было одно – они не могли разорвать сложившийся механизм своей привычной работы на комбинате, не могли себя переустроить. Неплодородный слой. И пуститься в степь наугад они тоже не могли. Но ведь надеяться они могли.

      Некоторые у костров спали. Их можно понять, днем они работали, так что среди ночи, если человек устал, у костра долго не посидишь – сомлеешь, уснешь. Но он узнал ее и спящую – она дремала, завернувшись в платок.

      Он тихо разбудил Олю:

      – Вот-вот костер погаснет, а ты спишь!..

      Она обрадовалась. Сказала, что у нее есть с собой молоко – не хочет ли он выпить?

      – Тоже ходишь жечь ночью костер? – спросил он.

      – Редко. Иногда…

      – А зачем?

      – Не знаю. Все ходят. Значит, надо и мне иногда пойти и жечь огонь.

* * *

      Один из глушильщиков как раз собирался у своего костра поспать. Лицо его было знакомо по видеоленте, где он тыкал пикой-электродом в языки агонизирующих коров, отчего сыпались пучки искр. Нам воздается. Сновать весь день меж дергающихся огромных туш – дело тяжелое.

      – Мне казалось, тебе нравится твоя работа, – сказал он глушильщику.

      Тот плотнее завернулся в тулуп. Бросил в костер ветку. Зевнул.

      – Временами нравится, – ответил.

      – А потом хочется отсюда уйти?

      Тот опять зевнул:

      – Разве здесь уйдешь! Степь да степь…

      Командированный присел у его огня. Да, зевает. Да, устал. Но ведь тоже ждет.

* * *

      Так что следующая встреча (после глушильщика; в ту же ночь) не была слишком неожиданной. Подходя, он увидел, что человек, согнувшийся возле