Ведьмин день. Эдуард Веркин

Катька покачала головой. – Она ничего не взяла…

      – А куда оно тогда делось?

      – Не знаю… С папой всё хорошо будет?

      Я видел, что Катька сейчас заревёт, поэтому не стал усугублять и сказал:

      – Не бойся. Инфаркт – это ерунда. Это как руку ломать. Помнишь, как руку ломала? То же самое. Папаша недельку полежит и будет как новенький. И сразу приедет.

      – А мы что будем делать?

      – А что? Олдов нету, свобода. Спи сколько хочешь, зубы можешь не чистить, хорошо ведь! А питаться будем пиццами – их в кладовке немерено.

      – Да… – протянула Катька. – А одни как будем?

      – Нормально. Переедешь ко мне в комнату, вместе не страшно.

      – А кошка?

      – Кошка не придёт, это я на себя беру… Ты лучше расскажи, как она появилась?

      Катька потёрла глаза и огляделась. Забавно, у неё тоже начала вырабатываться эта местная привычка – оглядываться.

      – Рассказывай, – повторил я.

      – Я сидела в большом танцевальном зале, – рассказывала Катька. – Это был такой сон, но это я потом уже поняла, когда проснулась. Почти в таком же танцевальном зале, в каком я занималась раньше. Я одна в этом зале, и больше никого нет. И музыки нет, а пианино есть, только на другом конце зала оно стоит. А я сижу. И вдруг на пианино заскочила кошка. Морда у неё такая большая-большая, а зубов нет… И на меня смотрит.

      – А дальше что? – спросил я.

      – Я проснулась, – ответила Катька. – Ну, в первый раз проснулась. Смотрю, я не в танцзале, а в своей комнате. Тогда я снова спать легла. И сразу же опять в этом зале оказалась, только кошка уже не на пианино сидит, а ближе чуть-чуть. Я вновь проснулась. А как в третий раз заснула, так кошку увидела совсем рядом. Тогда я закричала, проснулась снова, а она уже в комнате! И царапнула меня за ногу.

      Катька предъявила забинтованную ногу.

      – Не болит? – спросил я.

      Катька прислушалась к своим ощущениям и покачала головой.

      – Чешется, – сказала она. – А почесать нельзя.

      – Покажи ногу, – попросил я.

      – Мама не велела развязывать.

      – Мама уехала, – сказал я. – Теперь я тут главный. Давай ногу разбинтовывай, а то в лоб тресну!

      – Не буду! – заупрямилась Катька. – Не буду!

      Катька упёрлась, и я прибегнул к хитрости.

      – А знаешь, почему ты не хочешь ногу развязывать? – спросил я. – Потому что у тебя там гангрена!

      Слово «гангрена» я произнёс страшным голосом, чтобы Катька поняла, что с гангреной не шутят.

      Катька скисла.

      – Скажу тебе даже так, – продолжал я. – У тебя там не простая гангрена, у тебя там газовая гангрена!

      – Хватит, – Катька начала гладить свою ногу. – Мне мама не велела разматывать.

      – Ну, смотри, – сказал я равнодушно. – Тебе жить…

      И вышел.

      Я думал, что Катька сейчас же выскочит за мной и попросит, чтобы я с ней посидел, но Катька не выскочила.

      Полчаса я бродил по второму этажу, а потом решил